шую автора к результату весьма сомнительной достоверности.
Я берусь, на основании того же сопоставления д-ра Толстого,
доказать, что не только потребление алкоголя не отражается на
здоровье народонаселения, но что и смертность и рождаемость не
находятся ни в какой связи между собой; между тем такой вывод
противоречит основным данным популяционистики и представляет
собой явный nonsens. Возьмем-те из таблицы д-ра Толстого
[данные для] губерний с одинаковым коэффициентом смертности и
посмотрим, какой они дают прирост населения: Екатеринославская
и Лифляндская губернии имеют одинаковую смертность в 21 на
1000; но прирост населения в первой равняется 20 на 1000, а во
второй — лишь 9%о; Тульская губерния имеет смертность в 31 на
1000 и прирост в 19; Ярославская же губерния, при той же
смертности, дает прирост только в 7 на 1000. Северный Кавказ и
Курская губерния имеют одинаковый коэффициент общей смертности
(36), по приросту же населения между ними представляется
огромная разница (20 и 10 на 1000). Очевидно, что несомненно
существующая внутренняя связь между смертностью и приростом в
этих случаях стушевывается или недостаточной точностью
статистических данных, или какими-нибудь особенными факторами в
жизни населения той или другой из названных губерний. Другими
словами, связь эта здесь не сказывается не потому, что она не
существовала, а потому, что для выяснения ее мы употребили
неправильный статистический прием или пользовались негодным
материалом.
На основании всего сказанного мы отрицаем за д-ром Толстым
право сказать, «что продолжительное потребление
довольно больших количеств алкоголя ни на
смертности, ни на приросте населения ничем не
отражается».
Весьма мало убедительны и те данные, которые приводятся
д-ром Толстым в доказательство того, что заболеваемость и
смертность, прямо обусловленные алкогольным отравлением, у нас
незначительны. Правда, количество алкоголиков, обращающихся у
нас к медицинской помощи в больницах и вне оных, а равно и
официальные данные о смертности от отравления алкоголем,
поражают своей скромностью и, по-видимому, не находятся ни в какой
зависимости от душевого потребления алкоголя по губерниям.
Но дает ли нам этот факт право отрицать такую зависимость?
Конечно — нет! Ведь количество лечащихся у врачей алкоголиков и
число смертных случаев, попадающих в рубрику смертей от
отравления алкоголем по отдельным губерниям, представляют
совершенно случайные величины, в значительной степени зависящие от
организации медицинской помощи и от состояния регистрации, т. е.
обусловливаемые не столько количеством потребляемого алкоголя,
сколько посторонними причинами. Это признает и д-р Толстой, и
для нас остается поэтому непонятным, почему он тем не менее
приводит эти данные и пользуется ими для своих выводов.
Насколько все эти цифровые данные не имеют ничего общего с дей-
274
ствительностью, можно видеть из того факта, что по официальным
сведениям, приводимым д-ром Толстым, «острых отравлений
спиртом» в Петербургской губернии ежегодно наблюдается на 1 млн.
жителей лишь несколько десятков, тогда как в одном Петербурге
еженедельно несколько сот человек поднимаются на улице в
«безобразно пьяном виде». Неужели факт такого поголовного острого
алкогольного отравления можно игнорировать только потому, что
вся эта масса отравленных попадает не в больницы, а в
полицейские участки? Случайность приводимых д-ром Толстым цифр
явствует и из того, что напр[имер] в Таврической губернии число
случаев «острого отравления спиртом» по годам колеблется между 13
и 111 на 1 млн. жителей, и что, дальше, в некоторых счастливых
губерниях по целым годам не наблюдается ни одного такого
случая (sic!). Может быть, д-р Толстой скажет, что поднимаемые на
улицах в безобразно пьяном виде не суть больные и что это
состояние нисколько не вредно для здоровья; но такое мнение едва
ли было бы справедливо, и мы увидим ниже, почему именно с таким
взглядом на невинность острого алкогольного отравления никоим
образом нельзя согласиться. И так как в общем число субъектов,
валяющихся на улицах в безобразно пьяном виде, будет тем
больше, чем больше люди выпивают спиртных напитков, то вывод
д-ра Толстого, что, по сделанным им статистическим
сопоставлениям, «количество острых алкоголиков, по
губерниям, ничем не связано с душевым потреблением
алкоголя в этих губерниях», теряет для нас всякое
значение и во всяком случае не может быть приведен в
доказательство того, что вопрос об алкоголизме в России, в смысле чрезмерного
употребления спиртных напитков, не существует.
Из всего вышеизложенного вытекает, что приводимые
д-р ом Толстым статистические данные, по его
мнению, доказывающие отсутствие вредного
влияния спиртных напитков на здоровье
народонаселения в России, не позволяют делать
такого заключения и что поэтому выводы д-ра Толстого не
выдерживают критики.
Обратимся теперь к следующему и последнему вопросу д-ра
Толстого: «Правда ли, что алкоголь в самом деле
так опасен, как мы это думаем?» Этот вопрос может быть
решен двояким путем — научно-экспериментальным и
статистическим. Как мы видели выше д-р Толстой решает его отрицательно,
т. е. признает алкоголь не ядовитым веществом, а напротив того —
пищей, предметом первой необходимости, потребление которого не
должно падать ниже известной нормы. Посмотрим, каким образом
д-р Толстой приходит к этому заключению.
Он прежде всего соглашается с тем, что на основании
имеющегося научного материала должно придти к выводу, что алкоголь
служит причиной вырождения населения; но он тут же указывает
на то, что вывод этот относится лишь к случаям
злоупотребления алкоголем, а отнюдь не к случаям разумного потребле-
18*
275
