§ 2. Действие алкоголя в форме вина на человека известно с
глубокой древности. Однако от Хама2, наблюдавшего впервые
опьянение, до нашего столетия было сделано мало для
физиологии этого состояния. Древний врач довольствовался тем, что, под-
метив несколько симптомов опьянения, мог употреблять вино с
пользою, как диететическое и лекарственное средство. Сверх того
он узнал оттенки действия различных сортов вин и потому давал
то красное вяжущее, то мягкое белое, сладкое или кислое,
молодое или старое и пр. Для вопросов, почему вино действует на
организм так, а не иначе, время тогда еще, разумеется, не
настало, и потому естественно, что новая токсикология наследовала от
древней не более как симптоматологию опьянения.
Открытие Альбуказисом алкоголя в вине в XII столетии было
первым шагом к научному изучению предмета. Как мало, однако,
умели воспользоваться этим открытием в научном отношении
современники Альбуказиса и следующие за тем три столетия,
может показать, например, сочинение об алкоголе, вышедшее в
1493 г. в Бамберге, под заглавием: Wem der Geprantwein nutz sey,
oder Schad, und wie er gerecht oder falschlich gemacht sey3.
(Кому вино приносит пользу, кому — вред, и как его можно
приготовить правильно или неправильно).
Первый, известный мне, физиологический опыт с алкоголем был сделан
в 1664 г. И. Д. Майором. Он рассказывает (Mem. anatom. miscell., Kilon, 1669)
о собаке, которой был впрыснут в вены очищенный спирт, что она
опьянела, но потом оправилась. С его легкой руки начался ряд впрыскиваний в
вены то спирта, то вина, то пива, тянувшийся без вариаций до конца XVIII
столетия. В этих опытах между именами Эльсгольца, Рих [арда] Лоуэра, Кур-
тена, А. де Хейда, Френда и пр., встречаются имена Галлера (Diss. qua ex-
perim. circa venen. in var. animal. instit. continent. Gotting. 1753) и Фонтаны
(Sur le venin de la vipere, Flor., 1787). Результаты этих исследований были
следующие: 1) алкоголь, впрыснутый в кровь, опьяняет животное, если не
убивает его; 2) смерть в последнем случав большею частью без конвульсий
(один Фонтана говорит противное); 3) при впрыскивании алкоголя в вены
опьянение наступает быстрее, чем при введении его в организм через
желудок; 4) смерть происходит от свертывания крови (G. Bagliv. Opera, Lugd.
Bat., 1745 и Фонтана). Сверх того, в конце прошлого столетия Фонтана (Sur
le venin и пр., стр. 439, 441, 442, 444, 447, 454 и Vers, uber d. Nat. d. thieriscb
Korpers, a. d. italien, Hebenstreut, Leipz., 1785, стр. 249) и Александр
Гумбольдт4 (Ueber die gereizte Muskeln u. Nervenfasern, 1797—1799, 2 В., стр. 213
и 340) производили опыты с действием алкоголя на нервы и мышцы. Тот
и другой приводили эти органы в непосредственное соприкосновение с
алкоголем и получили одинаковые результаты — быструю потерю
раздражительности в мышцах и нервах, но факты эти объясняли различно. Фонтана
утверждает, что алкоголь прямо подавляет мышечную и нервную
деятельность; Гумбольдт, напротив, ссылаясь на ежедневные опыты и
патологические наблюдения, смотрит на подавление, как на следствие
предшествовавшего чрезмерного раздражения (Ueberreizung). На стр. 213 он говорит, что
между всеми нервными раздражителями алкоголь занимает одно из первых,
если не первое место.
Местное действие алкоголя на слизистую оболочку желудка было уже
предметом исследований Морганьи5. В своем сочинении De seditione et
causa morbis он описывает результат вскрытия желудка у опившегося
алкоголем так: «In ventriculi facie interiore ad fundum nigra quaedam puncta occu-
rebant, quasi grana tabaci crassiora, quae paulo attentius cognovi, parva qui-
dem, sed certa esse necrosis indicia; turn paulo superius maculas duas animad-
16
verti nigras et quandam prope has rubikundam, quae aliquantum amplior erat,
et vera erat, quamvis levissima, exulceratio». («В желудке на внутренней
стороне у основания попадаются кое-где черные точки, похожие на
плотные зерна табака; их я изучил немного внимательнее. Хотя они и были
малы, но с несомненностью указывали на некроз. Несколько повыше обращали
на себя внимание два черных пятна, а вблизи и еще выше — яркокрасные
пятна, занимавшие более обширное пространство; это бесспорно было
изъязвление, хотя и слабо выраженное»).
В начале нашего столетия Биша6 (Bichat X. Recherches physiologique sur
la vie et la mort, 1800) впрыскивал животным вино в сонные артерии.
Следовавшую за тем смерть он выводит из действия алкоголя на мозг, не входя,
однако, в рассматривание натуры этого действия. Праут7—W. Prout
(Thomson, Annals of philos, перев. в Schweiger's Journ. f. Chemie u. Physik, 1815,
XV, 47, Beobachtungen uber d. Menge des kohlensauren Gases bei d. Ausathm.
zu versch. Zeiten und verschied. Umstand.) нашел, что алкоголь, принятый
в каком бы то ни было количестве внутрь, уменьшает количество
выдыхаемой угольной кислоты. Этим в высокой степени важным наблюдением
завершается ряд существенных открытий в пользу решения нашего вопроса.
Только в самое последнее время был обнародован новый, не менее важный
факт. О нем будет речь впереди. Огромное количество опытов, сделанных
с алкоголем со времени работы Праута, есть не что иное, как повторение
или вариации старых, но уже с более определенными результатами, ибо
самые опыты производились с более определенными целями. В головах
начали уже шевелиться вопросы о сущности действия алкоголя. Это движение
выразилось прежде всего вопросом: происходит ли опьянение от изменения
крови или есть следствие прямого действия алкоголя на нервы. Пока
последнее мнение существовало в форме предложения, что действие алкоголя на
мозг происходит через блуждающий нерв, первое было вероятнее, ибо оно
имело за себя: опьянение при впрыскивании алкоголя в кровь и присутствие
его в крови у животных, отравленных через желудок, доказанное Мажанди5
(Precis elem. de Physiol., 1825) и Джоном Перси (Experim. researches, Lond.,
1839); кроме того — известные в то время изменения крови у пьяниц (кровь
вообще жиже и артерийная темнее нормальной). Но с тех пор, как Поммер
обнародовал свои опыты (Pommer's Schweiz. Zeitschr., Zurich, 1834, H. 1 «Ue-
ber die Kunstl. Berausch» и т. д.), в которых не нашел никаких видимых
изменений крови при скоротечном отравлении алкоголем, и высказал мысль,
что в опьянении кровь есть только проводник яда, действующего на
нервную систему, мнение это стало правдоподобнее; тем более, что в его пользу
говорили те же опыты Перси, который нашел алкоголь в крови, моче, желчи,
печени и мозгу, а Тидеманн (его Zeitschr. f. Physiol., В. V., 1833, стр. 216-я)
в выдыхаемом воздухе неизмененным.
Несмотря на это, мысль, что алкоголь действует на кровь, сохранилась.
Штейнгейм в своей гуморальной патологии силится доказать, что опьянение
есть следствие увеличенного содержания водорода и углерода в крови. Закс
(Sachs J.) в своем Handworterbuch d. pract. Arzneimittellehre все бедствия
пьянства выводит из гиперкарбонизации крови. Того же мнения
придерживаются в сущности Берндт, Троттер (Berndt, Trotter) и др. Наконец, эта
мысль получила, хотя и косвенно, огромную опору в мнении знаменитого
Либиха9 о судьбе алкоголя в организме. Выписываю его слова (Tierchemie,
1846, 3 Aufl., стр. 88-я, 89-я).
«Кроме жира и водоуглеродов, человек имеет в алкоголе спиртных
напитков тело, имеющее для его организма то же самое значение, что и
безазотные пищевые вещества.
Алкоголь, принятый внутрь в форме вина или других напитков,
исчезает в теле человека.
Хотя элементы алкоголя не имеют сами по себе способности
соединяться с кислородом при температуре нашего тела и переходить в угольную
кислоту и воду, но будучи приведены в соприкосновение с веществами,
готовыми окислиться, которые всегда есть в теле, элементы эти получают
наклонность к окислению в большей степени, чем жир и другие безазотные
вещества.
2 Заказ № 1406
17
