Течение этой вялой формы спутанности бывает различное. Если
физическое состояние организма становится все хуже и хуже, то
и умственная жизнь делается все слабее и слабее. Является
глубокая апатия, больной едва говорит, мешает слова, впадает в
сонливость, прерываемую по временам вздохами или отрывочными
криками, или, наконец, умирает.
В тех случаях, когда физическое здоровье поправляется и
организм укрепляется, и психическое состояние становится несколько
лучше, больные перестают возбуждаться по ночам, становятся
ровнее, спокойнее. Понемногу начинают ориентироваться
относительно места и времени, начинают запоминать окружающих, хотя все
еще часто называют их не принадлежащими им именами.
Быстрота прояснения сознания и восстановления памяти,
впрочем, бывает очень различная. В некоторых случаях, когда дело
идет о людях молодых, крепких, когда болезнь не очень
глубока, восстановление умственных сил совершается довольно
скоро. Уже через месяц или два после начала болезни психическое
расстройство, достигнув высшей своей точки, более не
прогрессирует, а остановившись на несколько дней или недель без перемены,
потом начинает во всех отношениях улучшаться и в несколько
недель оканчивается полным прояснением сознания,
восстановлением памяти и способности сосредоточивать внимание. В
большинстве случаев, впрочем, не наступает полного психического здоровья,
а обнаруживаются симптомы раздражительной слабости
психической деятельности, выражающиеся в капризах, плаксивости,
навязчивых идеях, вызывающих легко аффективное состояние, в
нетерпеливости и т. п., которые уступают мало-помалу по мере общего
поправления больного.
В других случаях дело идет чрезвычайно медленно. Развившись
до глубокой степени, спутанность сознания с глубокими
расстройствами восприятия представлений и памяти очень долго остается
на одном уровне. Больной целыми месяцами представляет
признаки глубокого монотонного слабоумия — иногда с временными
возбуждениями, иногда с однообразными стойкими, часто
абсурдными бредовыми идеями. Только спустя 6 — 9 — 12 мес от начала
болезни можно заметить, что умственный горизонт начинает
расширяться; начинается более правильное восприятие
представлений, некоторые обстоятельства из окружающей жизни
запоминаются; больной начинает понимать, где он, кто именно его окружает,
начинают пробуждаться нормальные интересы, мысль работает
более активно. Больные начинают работать, читать; постепенно
отходят на задний план бредовые представления, а все более и более
приобретают значение действительные факты; в конце концов,
развивается критическая оценка и способность устранять из
сознания ложные идеи, и, таким образом, нормальная умственная жизнь
возрождается. При благоприятных даже обстоятельствах у людей
довольно крепких, жизнеспособных возрождение это растягивается
на несколько лет, да и то я сомневаюсь, чтобы оно достигло
полного восстановления умственных сил. При неблагоприятных же
13 Заказ № 1406
193
условиях, когда организм сам по себе уже представляет признаки
дряхлости, улучшение происходит так медленно, что и совсем не
достигает хотя бы сколько-нибудь сносной даже для обыденной
жизни степени.
Третью форму психического расстройства при алкогольном
параличе составляет своеобразное ослабление умственных
способностей, выражающееся главным образом чрезвычайно резким
расстройством памяти, амнезией при относительном
сохранении рассудочной деятельности и ясности сознания.
Амнезия при алкогольном параличе встречается очень часто. В наших
случаях она встречалась в чистой форме 7 раз, а вместе со спутан-
ностью [—] 5 раз. В литературных случаях она тоже отмечена
18 раз из 114 собранных мною случаев алкогольного паралича.
В некоторых случаях амнезия маскируется одновременно
существующей глубокою спутанностью сознания (как мы это видели в
предыдущей форме), но в других она выступает на первый план,
и этими-то формами мы теперь займемся. Когда эта форма
наиболее характерно выражена, то можно заметить, что почти
исключительно расстроена память недавнего; впечатления недавнего
времени как будто исчезают через самое короткое время, тогда как
впечатления давнишние вспоминаются довольно порядочно; при
этом сообразительность, остроумие, находчивость больного
остаются в значительной степени. Так, например, больной не может
вспомнить, пообедал он или нет, хотя только что убрали со стола,
а между тем играет хорошо в преферанс, в шашки. При этом он
действует предусмотрительно, наперед видит дурные последствия
плохого хода своего противника и может вести игру,
руководствуясь во все время одним планом. Если все партнеры сидят на
своих местах, он хорошо представляет себе ход игры, но, когда они
случайно пересядут, он не в состоянии продолжать игру. Только
что убрали шашки или карты, все следы игры скрыли, он
позабывает об игре и говорит, что давно не играл. То же самое
относительно лиц: больной узнает их, если видел до заболевания,
рассуждает, делает свои замечания, часто остроумные и довольно
находчивые по поводу того, что он слышит от этих лиц; может
поддержать разговор, довольно интересный, а чуть только ушли от него,
он готов уверять, что у него никого не было. Если лицо, с которым
он говорил минуты за две до данной минуты, снова войдет и
спросит, видел ли он его, больной отвечает: «Нет, кажется, не видел».
Имен лиц, которых он не знал до начала болезни, он не в
состоянии запомнить, а каждый раз эти лица являются для больного как
бы совершенно незнакомыми.
Вообще память ограничивается только тем, что было до начала
болезни. То же, что было после начала болезни, больной
совершенно не помнит. Контраст полнейшей амнезии относительно
недавнего и сравнительной стойкости памяти давнего поразительный.
Так, один больной прекрасно описывал свои путешествия,
настолько рельефно и картинно, что каждого увлекал своим рассказом —
и все это были не фантазии, а действительные факты; но в то же
194
