ной деятельности, именно, прежде всего отсутствие живости
интересов, полное отсутствие умственной энергии, доходящее в иных
случаях до очень большой степени. Наряду с этим, несмотря на
то, что сохраняется способность делать поверхностные суждения
как будто правильные — глубина мысли исчезает, делать
глубокие выводы больные не могут; умственный горизонт их резко
падает, так что присутствие слабоумия в большей или меньшей
степени можно констатировать во всех таких случаях.
Что касается до настроения таких больных, то оно бывает
разнообразное. Чаще оно индиферентное, но бывает и грустное, и
веселое. У одного больного (наблюдение 3) настроение несколько
месяцев подряд было апатичное, грустное, плаксивое, затем
веселое, но с таким же вялым весельем, как вяла была грусть. Чаще
всего заметно, что настроение меняется, смотря по тем
впечатлениям, которым подвергается больной в данную минуту: так, если
заговорить с ним о печальных предметах, он может сделаться
грустным, расплакаться, затем завести разговор о веселом — он
сделается весел, расхохочется, начнет и сам рассказывать
анекдоты.
У большинства больных заметны резкие признаки неврастении
в виде большой утомляемости нервной системы; она выражается
или тем, что больной делается раздражительнее после долгого
влияния на него впечатлений, или в том, что является какое-то
беспокойство, тоскливость. Нужно прибавить, что и эти больные
обыкновенно ночью раздражительнее, ажитированнее, чем днем.
Они большею частью до утра не засыпают и в это время
беспокоят окружающих однообразными вопросами, требованиями
и т. п.
К неврастеническим явлениям относится и особенность,
встречающаяся часто у таких больных; это особенная боязнь к
передвижению: боязнь, что их уронят, что они упадут. Иногда это
ощущение долго мучит больного: после того как его положили на
место, он все повторяет окружающим: «А что — я не упаду?»
Некоторые больные, кроме того, бывают довольно упрямы, не хотят
принимать лекарство и т. п., большею частью мотивируя это тем,
что еще не время, что примут через 5 мин, а проходит 5 мин —
они опять повторяют то же.
Описанная форма ослабления умственной деятельности с
наиболее выраженной амнезией бывает, как мы сказали, часто при
алкогольном параличе. Степень ее, впрочем, далеко не всегда
одинакова. В некоторых случаях амнезия бывает чрезвычайно
глубокая, в других, напротив, амнезия неглубока: хотя больной и
позабывает все очень скоро, но тем не менее не так быстро, как
мы только что описали; иногда забывается не все, а самые
крупные впечатления остаются в памяти. Бывает и так, что
собственно факты помнятся, но теряется способность локализировать их
во времени. Словом, степени расстройства вариируются; с одной
стороны, это происходит от глубины болезни, с другой — от того,
в каком периоде мы встречаем больного, потому что, как мы ви-
205
дели, восстановление здоровья сопровождается увеличением
памяти.
Развитие этой формы психического расстройства большею
частью тесно связано с развитием параличных явлений. В
некоторых случаях оно, впрочем, является раньше параличных явлений,
хотя вообще незадолго, и есть, таким образом, первый признак
болезни. В редких случаях оно является вслед за состоянием
острой спутанности сознания, т. е. первоначально психическое
расстройство выражается в спутанности, бреде, галлюцинациях, а
потом бред, галлюцинации исчезают и остается расстройство
памяти. Дальнейшее течение зависит от интенсивности болезни.
В тех случаях, когда дело начинается остро и причина,
вызвавшая болезнь, исчезает, организм жизнеспособен и понемногу
укрепляется — происходит и восстановление памяти. Дошедши
до высшей степени упадка в период наибольшего развития всех
других явлений алкогольного паралича, память начинает
восстанавливаться; иногда это совершается довольно быстро, в течение
нескольких месяцев, после которых нельзя заметить признаков
амнезии, а остаются только симптомы раздражительной слабости
психических центров. Однако это бывает только в случаях не
очень тяжелых. В случаях тяжелых восстановление хотя и идет,
но совершается крайне медленно, так что даже через несколько
лет можно заметить глубокие расстройства памяти. Примеры того
мы приводили. В таких случаях всегда почти можно заметить и
порядочно выраженное слабоумие, т. е. слабость соображения, а
в некоторых случаях развиваются и бредовые идеи. Мы уже
привели такой пример (см. ниже наблюдение 1); в другом случае (3)
через год после существования глубокого расстройства памяти
также стали заметны признаки понижения уровня
миросозерцания больного: он стал впадать то в особенно легкомысленное
состояние, — не стесняясь, говорил о своих половых
потребностях, — а потом, когда этот период прошел, стал тосковать о
грехах своих, причем самый большой грех видел в том, что он
вскрывал трупы в воскресенье и на святой неделе; по целым дням
читал молитвы и т. п.
В других случаях, когда болезнь сама по себе ведет к
истощению организма, расстройство памяти делается все глубже и
глубже. Потеря памяти не ограничивается уже только недавними
впечатлениями, а захватывает и отдаленные; присоединяется
резко выраженная спутанность, сознание делается очень неясным,
соображение все вялее и вялее; иногда из всего психического
запаса остаются только самые примитивные идеи, давно заученные
привычки. Наконец, позабываются слова и значение вещей,
развивается спячка и почти полное отсутствие проявления душевной
жизни; в конце концов и физическая смерть не заставляет себя
долго ждать.
Только что описанная форма амнезии была замечена и
другими исследователями, наблюдавшими алкогольный паралич. Еще
М. Гусс в некоторых своих случаях отмечал, что память больных
206
