ских нервов, т. е. симптомы собственно неврита, или симптомы со
стороны головного мозга — психическое расстройство. Припомним,
что к этому же выводу пришли в настоящее время и те
невропатологи, которые занимались вопросом об отношении заболевания
спинного мозга к множественному невриту. Именно, ввиду того,
что существуют случаи множественного неврита с несомненными,
хотя и не эквивалентными изменениями в спинном мозгу (случай
Эйзенлора и Оппенгейма) 93, нужно полагать, как особенно резко
высказал Штрюмпель, что болезнетворная причина, вызывающая
множественный неврит, хотя всего чаще поражает
периферические нервы, но во многих случаях может поразить и центры.
А так как эта болезнетворная причина почти для всех так
называемых множественных невритов есть влияние на организм
какого-нибудь вредного вещества, т. е. или яда в тесном смысле
слова, или миазмы, или, наконец, яда, развивающегося в самом
организме (множественные невриты после утомления — Гирта), то
становится понятным, каким образом может эта болезнетворная
причина иметь такое распространенное влияние на нервную
систему.
После всего сказанного, мне кажется, мы имеем основание
допустить, что психическое расстройство во многих случаях
является как одна группа симптомов той болезни, которую называют
множественным невритом. Одну группу симптомов этой болезни
составляют собственно невритические симптомы, другую —
расстройство психической деятельности. Правда, последнее бывает не
всегда при множественном неврите, но все-таки довольно часто,
а при происхождении множественного неврита в зависимости от
некоторых этиологических моментов — даже почти всегда. К
таким этиологическим моментам принадлежит алкоголизм; и
действительно, множественные невриты алкогольного происхождения
сопровождаются всегда большим или меньшим расстройством
психической деятельности. Затем очень часто сопровождаются
ими, как мы видели, некоторые поражения в полости живота или
таза; какого рода эти поражения, мы не можем сказать, но что
при них развивается какой-нибудь яд, поражающий нервную
систему, это мне кажется вполне вероятным. Да, впрочем, и
почти все другие этиологические моменты, могущие вызвать
множественный неврит, могут вызвать вместе с этим и психические
расстройства. Начнем хоть с настоящих ядов: при мышьяковых
параличах, которые тоже мы имеем право причислять к неврити-
ческим, могут быть психические изменения. Правда, они не
часты и не достигают той степени, как при алкогольных, но все-таки
они бывают: выражается психическое расстройство при
мышьяковых параличах после острого отравления или в виде
галлюцинаторной спутанности в начале болезни (вроде delirium tremens),
или в виде резко выраженной раздражительной слабости. При
параличах вследствие хронического отравления мышьяком Кирх-
гассер описывает изменение настроения, тоскливость,
раздражительность, депрессивное состояние. У многих, говорит Кирхгассер,
16*
243
пропадает память относительно недавнего, только что
случившегося, тогда как прошедшее помнится довольно хорошо. При
свинцовых параличах, при которых множественный неврит
тоже доказан, тоже бывают психические расстройства, большею
частью в виде галлюцинаторной спутанности, сопровождающей
эпилептические припадки. При отравлении
сероуглеродом тоже бывают психические расстройства. Хотя влияние
этого отравления на развитие множественного неврита и не
доказано, но картина болезни так похожа на алкогольные заболевания,
что почти нельзя сомневаться, что вскрытие показало бы и при
отравлении сероуглеродом изменения в периферических нервах.
При этой болезни также бывают паретические явления в
конечностях, сопровождающиеся ланцинирующими болями и потерею
сухожильных рефлексов. Часто бывает характерное психическое
расстройство: глубокая апатия и глубокое расстройство памяти.
При отравлении окисью углерода бывают и поражения
периферических нервов, иногда клинически протекающие как
множественный неврит; при этом же отравлении иногда бывают
глубокие расстройства психической деятельности, частью в форме
слабоумия, нередко излечимого (как случай Гнаука), частью в
форме резко выраженного расстройства памяти, особенно к
недавнему, с относительно хорошим сохранением рассудочной
деятельности. Таковы случаи Маньяна, приведенные в работе д-ра Хар-
дина.
Мы не станем останавливать [внимание] на других
интоксикациях, при которых, хотя и можно предположить поражение
периферических нервов, но оно не доказано (хлорализм, отравление
табаком и т. п.), а перейдем к [рассмотрению] другой группы
множественных невритов, именно тех, которые развиваются после
острых болезней или вообще при тяжелых острых болезнях. При
них также являются психические расстройства и иногда очень
характерные.
Из них на первом плане стоят послетифозные
заболевания. Известно, что тиф располагает к появлению
множественных невритов. Иногда при этом невриты бывают неглубокие,
скоропреходящие; иногда, наоборот, поражение захватывает
глубоко нервные стволы, распространяется на массу нервов и
вызывает клиническую картину полуострого восходящего паралича с
расстройством чувствительности (с мышечной атрофией, потерей
электросократительности); иногда — с поражением мочевого
пузыря, мышц глазных, дыхательных и глотательных. Очень часто
параллельно с физическими симптомами развиваются и
психические.
Это было. например, в случае Рудова, где у больной, при резко
выраженных симптомах множественного узлового неврита, была бессонница,
слабая память, особенно относительно недавнего, и явления церебральной
неврастении. Мне тоже приходилось видеть несколько случаев, где после
тифа психические симптомы развивались параллельно с невритическими.
Особенно помню я одну больную, которую я видел после очень тяжелого
244
