По нашему глубокому убеждению, первою и главною задачей
земского врача в борьбе с алкоголизмом должно быть стремление
провести в население и поддержать в нем правильный взгляд на
употребление спиртных напитков.
В этом стремлении он должен проявить всю свою энергию, а
для достижения намеченной цели должен воспользоваться всем
своим влиянием.
В самом деле, ложность воззрений на значение алкоголя как
момента, действующего вредно на здоровье, отзывается на
благосостоянии населения несравненно чувствительнее, чем сказывается
на нем ложность воззрений на сифилис как на болезнь, легко
поддающуюся излечению. Сифилис, как и всякая другая болезненная
форма, раз только развился у человека, скоро заставляет его
убедиться воочию в ложности исповеданных им взглядов. Самые
храбрые из тех, кто смеялся над сифилисом, быстро падают духом,
лишь только на себе самих увидят первые проявления тяжелой
формы болезни. Насколько легкомысленно было их отношение к
вопросу о возможности заражения до заболевания, настолько же
страстным является их желание освободиться от ужасной болезни
после заражения ею и притом освободиться совершенно и
навсегда, дабы снова войти в обладание всех тех прав, которые, по их
понятиям, утратились ими с момента приобретения сифилиса.
Такое настроение больного делает его крайне доступным влиянию со
стороны врача, а его пример дает повод и другим задуматься над
вопросом: действительно ли сифилис такая легкая болезнь, как это
полагают очень многие.
Не то при алкоголизме. Больной подчас бывает на шаг от самой
серьезной опасности, приготовленной ему алкоголем, и тем не
менее он не сознает тяжести своего положения, он даже не допускает
возможности связывать свое заболевание с неумеренным
употреблением спиртных напитков. Он отказывается верить словам того,
кто стал бы доказывать истинную причину его болезни, он
продолжает оставаться при своем убеждении или, говоря правильнее, при
своем заблуждении.
И это понятно! В своем заблуждении он поддерживался так
долго и притом чуть ли не со всех сторон. Вся жизнь его, все, что
только окружало его, совсем не говорило ему, что водка враг
здоровья; напротив, он свыкся, он сжился с мыслью о том, что все
пьют, всегда пьют и сколько хотят пьют. И ни разу не было такого
положения, когда кто-нибудь, во имя каких-нибудь соображений,
удержал бы его от вина. Напротив, все и всегда поощряли и
поощряют его к тому, чтобы он пил.
Кому не знакомы такие картины? Вот человек, заведомый
алкоголик, и он втянулся в пьянство уже настолько, что ему
трудно бороться с так наз[ываемым] «соблазном», хотя от всякой
лишне выпитой рюмки он и страдает жестоко. Каждый знает его
слабость и каждому хорошо известен вред, оказываемый на него
алкоголем. Тем не менее каждый, к которому приходит такой
17*
259
алкоголик «в гости», считает своим долгом, из ложно понимаемого
чувства гостеприимства, «угостить» его — дать ему возможность
привести себя в состояние алкогольного опьянения, — состояние
ненормальное, болезненное, вредящее заведомо его здоровью.
А между тем по отношению к другим «гостям» тем же «хозяином»
проявляется самая крайняя предупредительность, чтобы уберечь
их напр[имер], от простуды, раз только ему стало известно, что
такая простуда может повлечь за собой обострение какого-нибудь
бронхита, плеврита или суставного ревматизма.
Случись тому же самому алкоголику начать лечение против
своего недуга и он сейчас же становится предметом общего внимания.
Но внимание это совершенно особого свойства. Это — не выражение
сочувствия к решимости человека побороть свою слабость и
повести новую жизнь; нет, это — выражение простого любопытства,
соединенного с известной долей затаенного злорадства, которое
обнаруживается сейчас же, как только сделанная попытка не
увенчалась успехом.
Предупредительности со стороны окружающих, старания
облегчить ему достижение намеченной цели он стал бы ждать
совершенно напрасно. Напротив, на каждом шагу он встречает попытки
помешать начатому лечению, он слышит голоса, убеждающие его
под тем или иным предлогом изменить данному слову —
нарушить обещание воздерживаться от алкоголя.
Из имеющихся в моем распоряжении историй болезни я мог бы
привести много случаев, которые живо иллюстрируют то
отношение, которое проявляет порой окружающая среда к лечащемуся
алкоголику; но я ограничусь только одним; все остальные
являются ничем иным, как вариациями на одну и ту же тему.
Вот — перед нами интеллигент, принадлежащий к
определенной корпорации людей служащих; он семейный, страстно любит
жену, в высшей степени нежно относится к своим детям. Лет 15
он злоупотребляет спиртными напитками. Ему самому понятен
весь вред его дурной привычки, он давно уже стремится к тому,
чтобы выбрать удобное время и начать лечиться; но
обстоятельства складывались так, что лечение это откладывалось и
откладывалось. Наконец, подошел удобный случай: ничто более не мешает,
и вот лечение начато. Успех — полный. Проходит месяц, другой,
третий; больной чувствует себя прекрасно. Дома он совершенно не
испытывает потребности пить. Он старается только избегать
некоторых домов, где, как известно ему по опыту, не любят
отказывающихся от «угощения». Домашние радуются
достигнутому результату, сам он счастлив, что его усилия не остались
бесплодны.
Но вот приходит 17 сентября — день, когда с большой
торжественностью празднуются именины жены главного начальника
нашего больного. Он не может не быть в числе поздравляющих; он
не может не принять любезного приглашения быть на обеде в
самом тесном кругу наиболее близких для него лиц. И вот во время
260
