Классики русской медицины о действии алкоголя и алкоголизме: Избранные труды / Сост. В. С. Воробьев. — М.:Медицина, 1988. — 304 с: ил. ISBN 5-225-00184—X

В начало   <<<     Страница 230   >>>    1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33  34  35  36  37  38  39  40  41  42  43  44  45  46  47  48  49  50  51  52  53  54  55  56  57  58  59  60  61  62  63  64  65  66  67  68  69  70  71  72  73  74  75  76  77  78  79  80  81  82  83  84  85  86  87  88  89  90  91  92  93  94  95  96  97  98  99  100  101  102  103  104  105  106  107  108  109  110  111  112  113  114  115  116  117  118  119  120  121  122  123  124  125  126  127  128  129  130  131  132  133  134  135  136  137  138  139  140  141  142  143  144  145  146  147  148  149  150  151  152  153  154  155  156  157  158  159  160  161  162  163  164  165  166  167  168  169  170  171  172  173  174  175  176  177  178  179  180  181  182  183  184  185  186  187  188  189  190  191  192  193  194  195  196  197  198  199  200  201  202  203  204  205  206  207  208  209  210  211  212  213  214  215  216  217  218  219  220  221  222  223  224  225  226  227  228  229  230  231  232  233  234  235  236  237  238  239  240  241  242  243  244  245  246  247  248  249  250  251  252  253  254  255  256  257  258  259  260  261  262  263  264  265  266  267  268  269  270  271  272  273  274  275  276  277  278  279  280  281  282  283  284  285  286  287  288  289  290  291  292  293  294  295  296  297  298  299  300  301  302  303  304 


Между тем мы видели, что психическое расстройство в нем
развивалось совершенно параллельно с физическими симптомами:
никак уже нельзя было сказать, что психическое расстройство
есть осложнение множественного неврита; все течение болезни
указывало на то, что оно и явления неврита суть две стороны
одной и той же болезни, две группы симптомов, обязанные своим
происхождением одной и той же болезнетворной причине. В чем
заключалась эта болезнетворная причина? Тут не было ни
интоксикации, ни даже общего истощения, ни какого-нибудь
лихорадочного процесса; единственное условие, на котором невольно
приходилось останавливаться, было пребывание в матке больной
разложившегося плода. Может быть, развивающиеся при разложении
вредные продукты (птомаины?) могли быть причиною болезни в
данном случае и, как очевидно, эта болезнетворная причина
одновременно вызвала поражение периферических нервов и
психической сферы (а может быть, также и спинного мозга). При этом
поражение психической сферы, как мы видели, было совершенно
своеобразное и очень характерное, близкое по своей картине к
тому, которое мы описали при алкогольных параличах.
Наблюдение 5. Больная 22 лет. Анамнез: больная из
невропатической семьи, до замужества была всегда здорова. По выходе замуж вскоре
забеременела, перенесла беременность хорошо, только ноги отекли в
последние 2 мес (белка [в моче] не было). 26 августа 1885 г. родила здорового
ребенка. Было задержание последа, который был вынут довольно поздно.
Вслед за этим явилась септическая лихорадка (температура —40—40,5 °[С]).
Лихорадочное состояние продолжалось весь сентябрь. В октябре можно
было прощупать параметрический экссудат. В конце октября через задний
проход выходила гнойная масса. В самых последних числах октября (при
продолжавшейся еще повышенной температуре) явились рвоты, очень
упорные. Больная очень ослабела. 1 ноября был резко выраженный бред. В
первых же числах ноября двоилось в глазах; затем развился парез рук и ног,
на который, впрочем, не было обращено внимания, так как состояние
больной было крайне тяжелое. Пульс был около 200 в минуту, а И ноября [он]
был неправильный, интермиттирующий, так что ждали смерти. В то же
время сознание было затуманено, был бред, полная забывчивость. Были
сильнейшие боли в конечностях, от которых больная вскрикивала;
задержание мочи (катетер), моча очень красна. После 11 ноября состояние больной
стало улучшаться: температура стала ниже (38,5 °[С]), пульс стал
правильнее и реже. Однако спутанность сознания, галлюцинации зрения, бред все
продолжались. К декабрю, впрочем, психическое состояние улучшилось в
том отношении, что бред был только исключительно ночью; днем бреда не
было, но было заметно резкое ослабление памяти: больная тотчас же
забывала, что происходило перед ее глазами. Ноги были совершенно
неподвижны, руки почти совершенно парализованы. Боли чрезвычайно сильны,
особенно по ночам. В конце ноября начала развиваться атрофия в мышцах
рук и ног, которая все прогрессировала. В декабре же стал появляться
иногда отек в ступнях и тыле кистей рук. В течение января температура
стала гораздо лучше, изредка подниматься за 38°[С], большею частью была
37,5 °[С]. Гной выделялся иногда с испражнениями, но в полости таза
гинекологи уже не находили ничего патологического. Силы больной
улучшались, вместе с этим улучшалось и психическое состояние. Бред по ночам
стал редкий и стал носить другой характер: больная говорила как бы в
сомнамбулическом сне и, будучи с закрытыми глазами, как бы спящая,
могла отвечать на вопросы окружающих. Память становилась лучше; больная
значительно больше удерживала в памяти. Боли в ногах оставались еще
очень сильные, но движения в руках стали значительно лучше.
230

Я видел больную только один раз и нашел следующее. Паралич в
ногах почти полный: может чуть-чуть отводить бедра, сближать их не может.
Ноги вытянуты в коленях, согнуть их не может. Ступни вытянуты, свод
стопы больше, чем в нормальном состоянии. Пальцы флексированы к
подошве. В левой ноге pes equino-varus. В голеностопных суставах пассивные
движения ограничены сильно натянутым ахилловым сухожилием. В колене
контрактур нет, но пассивные движения крайне болезненны. Мышцы
чрезвычайно атрофированы, механической и электрической возбудимости нет
вовсе. Рефлексов пателлярных и кожных нет. [Отмечена] чрезвычайная
болезненность при давлении на мышцы и на нервы. Больная ужасно боится
всякого неосторожного прикосновения к ногам. Иногда бывают
самостоятельные боли в ступнях; ломящие, дергающие, стреляющие. Бывают они
приступами, чаще всего по ночам. Во время этих болей является тягостное,
крайне раздражительное душевное настроение. Анестезия, неполная,
впрочем, заметна на подошве и на стопе; выше к туловищу она исчезает. В
руках возможны движения в плече и локте, хотя очень слабые: кисти рук
отвисли, экстензоры кисти и пальцев на обеих руках совсем не действуют.
Супинация и пронация совершаются, но в ничтожных размерах. Из
движений пальцами существует только небольшое сгибание большого и
указательного пальцев, небольшое отведение указательного пальца (только 3 дня,
как это движение явилось). Атрофия в мышцах резко выражена,
механической и электрической сократительности нет. Давление на мышцы и
нервы крайне болезненно, пассивные движения чрезвычайно болезненны, так
что больная с ужасом смотрит, когда дотрагиваются до ее руки.
Парестезии — чувство связанности пальцев, чувство ползания мурашек, чувство
покалывания и т. д. Сидеть больная не может, даже с поддержкой. Мускулы
спины слабы. Давление на мускулы туловища вызывает сильную боль,
точно так же, как давление на грудную часть позвоночника. Мочится
произвольно, но после мочеиспускания остается часто очень долго чувство
жжения в области мочеиспускательного канала.
Больная решительно не может выносить сильного света, громкого
разговора — это ее крайне волнует. Со стороны психической во время моего
посещения явления были уже не очень сильны: больная совершенно ясно
сознавала окружающее, сознавала свое положение, отвечала на вопросы
охотно. Но, однако, память ее представляет резкие дефекты; хотя она
большую часть фактов помнит и даже вспоминает то, что было в самый
тяжелый период ее болезни, но сама вспоминать их может только с трудом.
Почти всегда нужно наводить ее на воспоминание, при этом иногда больная
сначала совершенно отрицает, что помнит тот или другой факт, а потом он
вдруг возникает в ее сознании со всеми подробностями. Лучше всего
больная помнит лица и вообще зрительные впечатления, хуже всего — время;
когда что было решительно не помнит, не представляет ясно, сколько
времени она больна. Нарушение памяти касается только недавнего. Давнее,
бывшее до болезни, она все помнит, а то, что было перед началом болезни,
и течение самой болезни не помнит, хотя, как я уже сказал, теперь
некоторые эпизоды из этого темного для нее периода вдруг вспоминаются
верно. Большею частью настроение больной довольно индиферентное; она
любит, чтобы около нее сидели, особенно муж. Иногда, впрочем, бывают
периоды общей раздраженности: она не выносит никакого звука, плачет,
приходит в отчаяние. По вечерам вообще она беспокойнее; иногда вечером
нападает безотчетный страх, иногда при этом вдруг представления начинают
путаться, и она говорит вздор, вроде того, что горничная выходит за
турецкого пашу и т. п. Иногда при этом вдруг начинает петь, после этого
засыпает и утром частью помнит, что было ночью, частью позабывает. Иногда
этого нет, а больная как будто спит, но отвечает монотонным голосом на
вопросы, которые ей делают. Однако в это время она спит, и нужно
употребить усилие, чтобы ее разбудить.
Общее состояние больной удовлетворительное. Ест хорошо, запоров нет.
В груди в порядке все. Пульс 120 в минуту, маленький. Температура все
иногда поднимается до 37,7 °[С], что, вероятно, еще указывает на
продолжение процесса в полости таза.
231


Hosted by uCoz