verti nigras et quandam prope has rubikundam, quae aliquantum amplior erat,
et vera erat, quamvis levissima, exulceratio». («В желудке на внутренней
стороне у основания попадаются кое-где черные точки, похожие на
плотные зерна табака; их я изучил немного внимательнее. Хотя они и были
малы, но с несомненностью указывали на некроз. Несколько повыше обращали
на себя внимание два черных пятна, а вблизи и еще выше — яркокрасные
пятна, занимавшие более обширное пространство; это бесспорно было
изъязвление, хотя и слабо выраженное»).
В начале нашего столетия Биша6 (Bichat X. Recherches physiologique sur
la vie et la mort, 1800) впрыскивал животным вино в сонные артерии.
Следовавшую за тем смерть он выводит из действия алкоголя на мозг, не входя,
однако, в рассматривание натуры этого действия. Праут7—W. Prout
(Thomson, Annals of philos, перев. в Schweiger's Journ. f. Chemie u. Physik, 1815,
XV, 47, Beobachtungen uber d. Menge des kohlensauren Gases bei d. Ausathm.
zu versch. Zeiten und verschied. Umstand.) нашел, что алкоголь, принятый
в каком бы то ни было количестве внутрь, уменьшает количество
выдыхаемой угольной кислоты. Этим в высокой степени важным наблюдением
завершается ряд существенных открытий в пользу решения нашего вопроса.
Только в самое последнее время был обнародован новый, не менее важный
факт. О нем будет речь впереди. Огромное количество опытов, сделанных
с алкоголем со времени работы Праута, есть не что иное, как повторение
или вариации старых, но уже с более определенными результатами, ибо
самые опыты производились с более определенными целями. В головах
начали уже шевелиться вопросы о сущности действия алкоголя. Это движение
выразилось прежде всего вопросом: происходит ли опьянение от изменения
крови или есть следствие прямого действия алкоголя на нервы. Пока
последнее мнение существовало в форме предложения, что действие алкоголя на
мозг происходит через блуждающий нерв, первое было вероятнее, ибо оно
имело за себя: опьянение при впрыскивании алкоголя в кровь и присутствие
его в крови у животных, отравленных через желудок, доказанное Мажанди5
(Precis elem. de Physiol., 1825) и Джоном Перси (Experim. researches, Lond.,
1839); кроме того — известные в то время изменения крови у пьяниц (кровь
вообще жиже и артерийная темнее нормальной). Но с тех пор, как Поммер
обнародовал свои опыты (Pommer's Schweiz. Zeitschr., Zurich, 1834, H. 1 «Ue-
ber die Kunstl. Berausch» и т. д.), в которых не нашел никаких видимых
изменений крови при скоротечном отравлении алкоголем, и высказал мысль,
что в опьянении кровь есть только проводник яда, действующего на
нервную систему, мнение это стало правдоподобнее; тем более, что в его пользу
говорили те же опыты Перси, который нашел алкоголь в крови, моче, желчи,
печени и мозгу, а Тидеманн (его Zeitschr. f. Physiol., В. V., 1833, стр. 216-я)
в выдыхаемом воздухе неизмененным.
Несмотря на это, мысль, что алкоголь действует на кровь, сохранилась.
Штейнгейм в своей гуморальной патологии силится доказать, что опьянение
есть следствие увеличенного содержания водорода и углерода в крови. Закс
(Sachs J.) в своем Handworterbuch d. pract. Arzneimittellehre все бедствия
пьянства выводит из гиперкарбонизации крови. Того же мнения
придерживаются в сущности Берндт, Троттер (Berndt, Trotter) и др. Наконец, эта
мысль получила, хотя и косвенно, огромную опору в мнении знаменитого
Либиха9 о судьбе алкоголя в организме. Выписываю его слова (Tierchemie,
1846, 3 Aufl., стр. 88-я, 89-я).
«Кроме жира и водоуглеродов, человек имеет в алкоголе спиртных
напитков тело, имеющее для его организма то же самое значение, что и
безазотные пищевые вещества.
Алкоголь, принятый внутрь в форме вина или других напитков,
исчезает в теле человека.
Хотя элементы алкоголя не имеют сами по себе способности
соединяться с кислородом при температуре нашего тела и переходить в угольную
кислоту и воду, но будучи приведены в соприкосновение с веществами,
готовыми окислиться, которые всегда есть в теле, элементы эти получают
наклонность к окислению в большей степени, чем жир и другие безазотные
вещества.
2 Заказ № 1406
17
Положительными опытами доказано, что по умеренном употреблении
вина в моче и выдыхаемом воздухе нет определимого количества алкоголя,
из чего можно только заключить, что элементы его, соединяясь с кислородом,
покидают организм в форме угольной кислоты и воды. Если притом
принять в соображение, что употребление вина уменьшает, в известной
(очевидно соответственной содержанию водорода в алкоголе) степени,
количество выдыхаемой угольной кислоты (Vierordt), то нельзя сомневаться, что
элементы алкоголя могут быть употреблены на дыхание и действительно
идут на него».
Читатель догадывается из последних слов, что знаменитому немецкому
химику нужно было, для полноты системы, дать алкоголю определенное
место в ряду пищевых веществ, и потому он приводит опыты (не говоря,
впрочем, кто их делал) с умеренным количеством вина,
забывая, что в этом случае могут получиться в экскретах лишь следы алкоголя,
легко могущие ускользнуть от определения при недостатке резких
реактивов на это вещество. Как бы то ни было, мысль, нашедшая себе защитника
в таком мощном авторитете, не могла остаться без отголоска.
О сочинении, написанном под влиянием воззрения Либиха, будет речь
впереди.
В 1843 г. (появилось наблюдение К. Г. Мичерлиха («Ueber d.
Einwirk. d. Alk. u. Aeth. auf d. thier. Organismus». Berlin. Med.
Zeit., 1843, nn° 20, 21) над местньм действием алкоголя на
слизистую оболочку желудка. Он нашел сморщивание эпителийных
клеток, вероятно, вследствие вытягивания из них алкоголем воды,
переполнение сосудов слизистой оболочки кровью, кровоизлияния
и изменения стенок сосудов. Этим я оканчиваю историческое
обозрение того, что было сделано для решения нашего вопроса. Я не
упомянул многих старых сочинений об алкоголе, но это потому,
что сочинения эти или рассматривают предмет исключительно с
патологической точки зрения, или грешат совершенным
отсутствием научных тенденций, как, например, везде цитируемое
сочинение Макниша, отличающееся лишь странностью титула (Anatomy
of drunkness) и красноречивым изображением опьянения
похмелья.
§ 3. Явления, непосредственно сопутствующие введению
алкоголя в желудок. Ощущение теплоты по всему
протяжению слизистой оболочки от рта до желудка.
Ощущение это является во рту почти одновременно с моментом
прикосновения алкоголя к слизистой оболочке. Далее пауза
между ними, по-видимому, длиннее (очень несовершенные
наблюдения над самим собою). Ощущение во рту выяснено яснее. Оно тем
сильнее, чем богаче напиток алкоголем и чем реже он приходит в
соприкосновение с слизистой оболочкой рта. У лягушки это
ощущение должно доходить до степени страшной боли, потому что
она приходит в бешенство от нескольких капель алкоголя в рот.
При действии алкоголя на кожу чувство теплоты является не так
быстро, как во рту (К. Г. Мичерлих, 1[осо] c[itato]).
Физиологический смысл всех этих явлений, как и всех ощущений вообще,
темен.
Все, что может бросить хотя некоторый свет на эти факты,
заключается в наблюдении Бильрота, который нашел
непосредственное окончание нервных нитей в эпителийных клетках языка
18
