столь важного общественного вопроса, как вопрос алкоголизма и
потребления алкоголя вообще, дает возможность надеяться, что с
этим вместе мы вступаем в ту эпоху нашей
государственно-общественной деятельности, когда необходимость борьбы с
злоупотреблением спиртными напитками и с распространением алкоголя в
населении признается не одними общественными деятелями, но и
лицами, власть имущими, не только делом большой государственной
важности, но и таким, которое должно вестись систематически
шаг за шагом, опираясь на научно доказанные факты.
Без сомнения, и до настоящего времени в различных научных
учреждениях производились разнообразные и ценные по
результатам исследования по влиянию алкоголя на организм; но эти
исследования велись без общего объединяющего начала, обусловливаясь
обычно тем, чем случайно заинтересовывался тот или другой
исследователь, при том же они производились почти без всякой системы
и без общего плана, что составляет существенный недостаток в
отношении их практической ценности, — тем более, что эти
исследования менее всего или вообще сравнительно мало касались
вопросов относительно условий и первопричин, приводящих к развитию
алкоголизма вообще и т[ак] наз[ываемого] социального
алкоголизма в частности, вследствие чего остаются еще недостаточно
выясненными до сего времени наиболее рациональные меры борьбы с
алкоголизмом, как общественным и индивидуальным злом.
Между тем разрешение алкогольного вопроса есть, без
сомнения, одна из важнейших социальных задач нашего времени, как
справедливо говорит по этому поводу Helenius.
Вот почему призвание к жизни нового учреждения,
посвященного исключительно целям здравоохранения в отношении
алкоголизма, необходимо приветствовать с общественной точки зрения и
можно только порадоваться тому, что столь важное и
многообещающее в жизни нашей страны научное учреждение создалось в
связи с Психо-нейрологическим институтом, поднявшим знамя
изучения человека, изучения его личности и особенно тех ее
сторон, которые возвышают человека над окружающей его живой
природой.
Новое учреждение принимает на себя не менее высокую задачу
оздоравливать и поднимать нравственно упавшую личность и в
то же время изучать и выяснять меры общественного характера,
предупреждающие нравственное падение человека, обусловленное
тем, что является продуктом его же культуры, продуктом его
цивилизации.
Да будет эта высокая цель нравственного оздоровления
личности всегдашним знаменем нового института и пусть она служит
руководящим принципом для всех его деятелей. Последним же
пожелаем свято хранить это знамя и провести его из поколения в
поколение, из века в век, ибо ценность человеческой жизни как
ныне, так и в глубине грядущих веков, определяется лишь
нравственной ее природой и деятельностью на общую пользу, на пользу
всего человечества.
85
Об алкогольном оздоровлении
Вопросы алкоголизма, как наболевшее зло, кошмарно и
неотступно стоят перед глазами всякого, кто ближе знаком с его
последствиями. Но как только ставится вопрос о здоровье народа
ввиду страшного распространения алкоголизма, то обычно
выдвигается совершенно побочная точка зрения — это сравнение с
Западом. Уж такова рабская особенность русского человека, что он не
может разрешить ни одного общественного вопроса независимо и
самостоятельно, а всегда лишь сравнительно, и, если в этой
сравнительной точке зрения может найти какой-либо утешительный для
себя уголок, то уже опускает руки и даже вполне счастлив, если
оказывается, что он не из самых последних. О том, чтобы быть в
числе первых, конечно, не может быть и речи. «Куда уж нам!»
И вот эта сравнительная точка зрения усматривает мираж в
том, что по количеству ежегодно выпиваемого спирта Россия
находится в условиях будто бы более выгодных, чем некоторые страны
Европы; так, известно, что душевое потребление в России всех
спиртных напитков в переводе на безводный спирт лишь несколько
превышает потребление в Норвегии и нашей Финляндии, но
уступает потреблению в Соединенных Штатах приблизительно на 40 %,
в Голландии и Швеции — почти вдвое, в Австрии, Великобритании
и Германии — втрое с лишком, в Дании, Италии и Швейцарии —
вчетверо с лишком, в Бельгии — в 5 раз и во Франции
в 7 раз44. Этот утешительный мираж многих решительно
успокаивает, и они готовы допустить разве что борьбу с излишним
потреблением вина, но ничуть не борьбу с распространением алкоголя в
населении.
Однако, значит ли что-нибудь голая цифра? Она получает свое
значение, лишь когда будет выяснено более точно, что собственно
она обозначает? В этом отношении прежде всего нужно иметь в
виду, что в России пьянство распространяется крайне
неравномерно; так, наше старообрядчество и сектантство отличается в
большинстве случаев трезвостью, а ведь одних старообрядцев у нас
около 30 млн.; известно также своею трезвостью татарское
население (около 16 млн.), конечно, не без исключений, опять же в силу
религиозных воззрений; равным образом мало пьют и евреи. Если
внести поправку в душевое потребление спирта, приняв во
внимание трезвость массы старообрядцев, сектантов, магометан и евреев,
то получим собственно для большей части коренного русского
населения и для других населяющих Россию народов цифру душевого
потребления алкоголя, которая должна занять, несомненно, одно
из «почетных» мест в общеевропейской статистике; при этом еще
не принят во внимание менее благоприятный для нас возрастной
состав населения, ибо в России детей, вследствие большой
рождаемости и смертности, относительно больше, чем в других странах,
а ведь дети не пьют. Наконец, мы еще не приняли во внимание,
сколько выпивается «кумышки», «бузы» и других крепких и
крайне плохих (в смысле ядовитых примесей) алкогольных напитков,
производимых тайно от взоров властей, что возможно исключитель-
86
