торые далеко удалены от центра. Так, в п. dorsi pedis почти вовсе не видно
было нормальных волокон; напротив, от большинства из них осталась
только шванновская оболочка с небольшим количеством мелких миелиновых
капелек. Почти то же самое представлял п. peroneus; в седалищном же
нерве (на бедре) видно было гораздо более нормальных или мало
измененных волокон, хотя и здесь встречалось немало глубоко измененных. В
нервах, представлявших большие изменения, при расщипывании встречалось
очень большое количество распавшегося миелина в виде более или менее
крупных капель, и между ними видны были зернистые шары: по-видимому,
здесь изменение нервных волокон, т. е. распадение миелина шло быстрее,
нежели в других случаях. Совершенно другую картину представляли
поясничные корешки как передние, так и задние: здесь волокна имели
нормальный вид, и только при внимательном исследовании можно было найти
между ними небольшое число несколько измененных. Нервы верхних
конечностей оказались менее пораженными, нежели нижних, и из них более всего
п. radialis; в шейных же корешках нельзя было найти никаких
патологических изменений. В п. phrenicus большинство волокон было нормально, и
только немногие были несколько перерождены, а п. vagus был изменен довольно
значительно: в нем очень многие волокна были глубоко повреждены, а
некоторые представляли полное перерождение.
При исследовании спинного мозга в свежем состоянии найдены
рассеянные зернистые шары, но в очень небольшом количестве. На разрезах
уплотненного спинного мозга белое вещество его на всем протяжении
оказалось вполне нормальным. Количество клеток в сером веществе, по-видимому,
тоже везде было нормально; большинство их представляло вполне
нормальную форму, и только в некоторых из них были видны вакуоли — в иных
одна, в других же от 2, 3, 5 и даже более. Такие измененные клетки более
всего встречались в шейном утолщении; в поясничном утолщении они
встречались, но в очень небольшом числе, а в грудном отделе их совсем не
удалось найти. В продолговатом мозгу, варолиевом мосту, в больших ганглиях
и белом веществе мозга ничего ненормального не было.
При исследовании коры головного мозга из различных ее отделов ни в
клетках, ни в нервных волокнах нельзя было найти никаких доказательных
уклонений от нормы; видно было только расширение кровеносных сосудов.
Наблюдение 4-е. Мужчина 30 лет. Продолжительный abusus spirituoso-
rum; lues; ранение, после него постепенное развитие паралича нижних
конечностей, отчасти и верхних, и ослабление психической деятельности,
особенно памяти. Приступ dyspnoe, упадок деятельности сердца, exitus[letalis].
При вскрытии: жировое перерождение сердца; neuritis parenchymatosa
multiplex; спинной мозг нормален; очень незначительное изменение мышц
конечностей.
Владимир Н., дворянин 30 лет, поступил в нервную клинику 8 февраля
1888 г. с параличом конечностей, преимущественно нижних, и с
расстройством психической деятельности. Умер 11 февраля 1888 г. Больной
происходит из довольно богатой семьи; относительно его родителей и родственников
не удалось собрать никаких сведений. От 16 до 26 лет был на военной
службе, а потом жил большей частью в деревне без определенных занятий.
С самой ранней юности Н. вел неправильный образ жизни: уже с 12—13 лет
он начал пить вино, курить и иметь сношения с женщинами, [—] и всю
жизнь свою постоянно предавался всяким излишествам: постоянные
кутежи и пьянство, abusus in venere, бессонные ночи и вполне беспорядочная
жизнь. Соответственно этому [перенес] целый ряд болезней: несколько раз
повторяющийся уретрит, который сделался хроническим; несколько раз [—]
ulcera mollia penis et bubones; на 19-м году [—] epididymitis, от которого
осталось затвердение правого придатка; на 20-м году [—] ulcus induratum
и затем вторичные явления сифилиса, от которого он лечился втираниями
и впрыскиваниями. Уже несколько лет у него бывает по утрам рвота, один
раз была желтуха; несколько раз после пьянства делались галлюцинации
зрения и слуха — по-видимому, delirium tremens. Он женат, но детей не
имеет: два раза жена была беременна, но оба раза выкинула. В мае 1887 г.
во время ссоры больной наш получил колотую рану в подчелюстной обла-
162
сти, причем была перерезана art. lingualis: кровотечение было очень большое,
понадобилось расширить рану, чтобы перевязать артерию (соответственно
этому месту и теперь виден рубец). Вскоре после этого здоровье Н. стало
быстро расстраиваться: он стал замечать боль, неловкость, а потом и
слабость в ногах; эти явления усиливались, и в начале ноября 1887 г. он уже
не мог ходить и должен был слечь в постель. Приблизительно с этого же
времени стала изменяться и психическая деятельность его: постепенно
стала слабеть память, по временам делались галлюцинации, преимущественно
слуховые, очень часто была бессонница, что и заставило поместить его в
клинику.
Status praesens. 8 февраля 1887 г. Больной хорошего
телосложения, общее питание удовлетворительно; мышцы развиты хорошо;
подкожного жира достаточно, но не очень много; общее состояние безлихорадочное.
Ни ходить, ни стоять он не может вследствие слабости ног, сидеть же
может, хотя не очень долго. Аппетит плох; [беспокоит] жажда, язык обложен;
[жалуется на] дурной вкус во рту; после еды [—] тяжесть и кислая отрыжка.
Живот несколько вздут, но не болезнен при давлении. Печень слегка
увеличена в объеме и немного болезненна; границы селезенки
нормальны. Отправления на низ неправильны — то запор, то понос; по
временам являются геморроидальные кровотечения. Больной жалуется на
одышку и по времени [—] на боли в груди. При аускультации и
перкуссии груди легкие оказались нормальными, дыхание неровно: то
замедляется, то учащается. Границы сердца в пределах нормы; тоны его чисты, но
слабы; пульс 112 в минуту, слабоват, не совсем правильный, иногда
заметны перебои; цианоза нет. Мочеиспускание свободно; моча
соломенно-желтого цвета, без белка и сахара, [суточное] количество ее 1200 см3.
Психическая деятельность резко изменена, больной несколько ажитирован и
говорлив, настроение духа слегка веселое, главным же образом беспечное. Хотя
больной дает правильный ответ на каждый предлагаемый вопрос, но к
продолжительному и точному разговору он не способен: он слишком
легкомыслен, и суждения его слишком поверхностны. Но особенно резко выражено
ослабление памяти: о событиях, давно бывших, больной сохранил еще
воспоминания, о недавних же (в особенности начиная с мая [18]87 г.) он
вспоминает отрывочно; а мелкие события ежедневной жизни тотчас же
забывает, и очень часто не помнит того, что он делал или говорил час или полчаса
тому назад. По временам, особенно вечером и ночью, у него бывают
галлюцинации как слуха, так и зрения, но не особенно резкие; большею частью
[—] бессонница. Органы чувств, а также речь не представляют уклонений от
нормы; со стороны головных нервов тоже не заметно ничего ненормального.
Больной жалуется на ломящие боли в нижних конечностях, на онемелость
в ногах и отчасти в пальцах рук, на чувство покалывания, ползания
мурашек и жара преимущественно в стопах и подошвах. При исследовании
нижних конечностей оказалось следующее: питание мышц несколько понижено,
хотя явно выраженной атрофии их не заметно, но мышцы дряблы,
особенно на левой ноге. Пассивные движения ног вполне возможны и
безболезненны; произвольные же движения их очень ослаблены; мышечная сила ног
значительно уменьшена, а в экстензорах стопы и пальцев почти равна
нулю. Сухожильные рефлексы нижних конечностей совершенно отсутствуют,
но и рефлексы подошвы тоже почти уничтожены. Фарадическая
возбудимость нервных стволов и мышц на нижних конечностях вполне
уничтожена; гальваническая же возбудимость сохранена, но ниже нормы, причем
сокращения [мышц] крайне вялы. Исследование чувствительности ног
показало значительное понижение всех видов ее, причем анестезия
увеличивалась по мере удаления от центра. Вместе с этим заметно было ослабление
и мышечного чувства. Более точное исследование чувствительности было
невозможно вследствие неспособности больного сосредоточить внимание.
Мышцы нижних конечностей очень болезненны при давлении, очень
болезненны также и нервные стволы как cruralis, так и ischiadicus и их ветви.
Мышцы верхних конечностей, особенно на предплечиях и кистях, также
несколько дряблы, но заметной атрофии нет. Произвольные движения рук
свободны и правильны, но сила их уменьшена, особенно в правой руке; су-
11*
163
