Я видел больную только один раз и нашел следующее. Паралич в
ногах почти полный: может чуть-чуть отводить бедра, сближать их не может.
Ноги вытянуты в коленях, согнуть их не может. Ступни вытянуты, свод
стопы больше, чем в нормальном состоянии. Пальцы флексированы к
подошве. В левой ноге pes equino-varus. В голеностопных суставах пассивные
движения ограничены сильно натянутым ахилловым сухожилием. В колене
контрактур нет, но пассивные движения крайне болезненны. Мышцы
чрезвычайно атрофированы, механической и электрической возбудимости нет
вовсе. Рефлексов пателлярных и кожных нет. [Отмечена] чрезвычайная
болезненность при давлении на мышцы и на нервы. Больная ужасно боится
всякого неосторожного прикосновения к ногам. Иногда бывают
самостоятельные боли в ступнях; ломящие, дергающие, стреляющие. Бывают они
приступами, чаще всего по ночам. Во время этих болей является тягостное,
крайне раздражительное душевное настроение. Анестезия, неполная,
впрочем, заметна на подошве и на стопе; выше к туловищу она исчезает. В
руках возможны движения в плече и локте, хотя очень слабые: кисти рук
отвисли, экстензоры кисти и пальцев на обеих руках совсем не действуют.
Супинация и пронация совершаются, но в ничтожных размерах. Из
движений пальцами существует только небольшое сгибание большого и
указательного пальцев, небольшое отведение указательного пальца (только 3 дня,
как это движение явилось). Атрофия в мышцах резко выражена,
механической и электрической сократительности нет. Давление на мышцы и
нервы крайне болезненно, пассивные движения чрезвычайно болезненны, так
что больная с ужасом смотрит, когда дотрагиваются до ее руки.
Парестезии — чувство связанности пальцев, чувство ползания мурашек, чувство
покалывания и т. д. Сидеть больная не может, даже с поддержкой. Мускулы
спины слабы. Давление на мускулы туловища вызывает сильную боль,
точно так же, как давление на грудную часть позвоночника. Мочится
произвольно, но после мочеиспускания остается часто очень долго чувство
жжения в области мочеиспускательного канала.
Больная решительно не может выносить сильного света, громкого
разговора — это ее крайне волнует. Со стороны психической во время моего
посещения явления были уже не очень сильны: больная совершенно ясно
сознавала окружающее, сознавала свое положение, отвечала на вопросы
охотно. Но, однако, память ее представляет резкие дефекты; хотя она
большую часть фактов помнит и даже вспоминает то, что было в самый
тяжелый период ее болезни, но сама вспоминать их может только с трудом.
Почти всегда нужно наводить ее на воспоминание, при этом иногда больная
сначала совершенно отрицает, что помнит тот или другой факт, а потом он
вдруг возникает в ее сознании со всеми подробностями. Лучше всего
больная помнит лица и вообще зрительные впечатления, хуже всего — время;
когда что было решительно не помнит, не представляет ясно, сколько
времени она больна. Нарушение памяти касается только недавнего. Давнее,
бывшее до болезни, она все помнит, а то, что было перед началом болезни,
и течение самой болезни не помнит, хотя, как я уже сказал, теперь
некоторые эпизоды из этого темного для нее периода вдруг вспоминаются
верно. Большею частью настроение больной довольно индиферентное; она
любит, чтобы около нее сидели, особенно муж. Иногда, впрочем, бывают
периоды общей раздраженности: она не выносит никакого звука, плачет,
приходит в отчаяние. По вечерам вообще она беспокойнее; иногда вечером
нападает безотчетный страх, иногда при этом вдруг представления начинают
путаться, и она говорит вздор, вроде того, что горничная выходит за
турецкого пашу и т. п. Иногда при этом вдруг начинает петь, после этого
засыпает и утром частью помнит, что было ночью, частью позабывает. Иногда
этого нет, а больная как будто спит, но отвечает монотонным голосом на
вопросы, которые ей делают. Однако в это время она спит, и нужно
употребить усилие, чтобы ее разбудить.
Общее состояние больной удовлетворительное. Ест хорошо, запоров нет.
В груди в порядке все. Пульс 120 в минуту, маленький. Температура все
иногда поднимается до 37,7 °[С], что, вероятно, еще указывает на
продолжение процесса в полости таза.
231
Больше я больную не видал, но по сведениям, которые я имел,
состояние здоровья ее все улучшалось. Память почти восстановилась к июню
1886 г.; боли стали гораздо меньше, движения рук стали улучшаться.
В этом случае множественный неврит развился также вслед
за послеродовым процессом, но здесь ему предшествовали
гнойный параметрит и пиемия. По истечении более 2 мес начался
множественный неврит; сначала явилась рвота, затем психическое
расстройство в виде спутанности сознания, страха, иллюзии,
возбуждения, особенно по ночам. Вскоре к этому присоединились
резко выраженные физические симптомы — парез нижних и верхних
конечностей, глубокая атрофия мышц, характерная гипералгезия.
Болезнь после 3-недельного полуострого развития остановилась и
перешла в длительное хроническое течение, причем психические
симптомы шли параллельно с физическими. И в этом случае не
остается сомнения, что одна и та же болезнетворная причина
вызвала психические симптомы и симптомы множественного
неврита; и всего вероятнее, причина этого лежала в
предшествовавшей пиемии. Если мы обратим внимание на характер
психического расстройства, то и в нем заметим те характерные черты,
которые мы отметили для психического расстройства при алкогольном
параличе — начальный период спутанности [сознания], страх,
иллюзии, затем спутанность с глубоким расстройством памяти,
затем поправление со значительным ограничением умственного
кругозора и высокою степенью раздражительной слабости. Нечего
говорить, что злоупотребления алкогольными напитками здесь не
было (больная пила вино только в тяжелое время болезни как
лекарство).
Наблюдение 6. Больная 28 лет, замужняя, бездетная. Больная вина не
употребляет, но происходит из семьи, в которой много пьяниц. Много лет,
как изредка повторяются припадки с характером эпилептическим. Несколько
лет назад была больна сифилисом (язвы и roseola). Больная пользовалась
хорошим здоровьем до октября 1884 г. Была женщина полная, веселая,
работающая (портниха). 17 октября 1884 г. [возникла] сильная боль во всем
животе, особенно внизу. Температура поднялась до 40,2 °[С]. В продолжение
нескольких дней температура все держалась за 40 °[С], затем в течение
ноября месяца была между 39 °[С] и 40 °[С], в декабре спустилась ниже 39 °[С], в
течение января 1885 г. редко переходила за 38°[С], но иногда переходила.
Болезнь сначала определялась как воспаление в матке. Через неделю
после начала болезни явилась сильная рвота, не уступавшая никаким
лекарствам. Ввиду всех этих симптомов врачи, видевшие больную, смотрели
на ее болезнь весьма различно. Одни говорили, что она беременна и
простудилась; другие — что она беременна, но неправильно, т. е. что у нее
внематочная беременность; третьи считали, что у нее вообще воспаление
брюшины. Большинство, впрочем, склонялось к тому, что у нее гнойник в
полости таза и лихорадка пиемическая. Как бы то ни было, сущности болезни
ясно себе не представляли, тем более, что каждый из врачей-гинекологов
видел ее по одному разу, а лечил больную фельдшер. Для успокоения
рвоты и болей он делал больной впрыскивания морфия, иногда до 1/2 gr. 2 раза
в день; для укрепления давалось вино. В декабре, как мы сказали,
лихорадочное состояние стало поменьше, но больная, которая до этого могла
ходить, в половине декабря стала слабее на ноги, сделалась очень
раздражительна, не могла спать по ночам. В конце декабря слабость в ногах
настолько усилилась, что больная с трудом передвигалась, а в начале января 1885 г.
232
