тоже нет. Парестезии еще есть. Жалобы на сдавление в груди
[высказывает] менее. Отрыжка и чувство удушья меньше [стали]. Запоры небольшие,
мочится сама. Со стороны психической — более спокойное отношение к
окружающему, круг интересов [стал] больше, рассудительности и
сдержанности — значительно больше. Но ипохондрическое настроение остается.
Помнит факты, но время не помнит: я не видал больную более 2 мес, а ей
кажется, что только неделю.
Затем больная была отправлена в Ялту, где лечилась электричеством,
ваннами и массажем. Состояние ее понемногу улучшалось.
Осенью 1884 г. она приехала в Москву в несравненно лучшем состоя-
нии. Никаких болей уже не было, движения рук были совершенно хороши;
руки сильно пополнели. Движения в ногах все еще недостаточны. Больная
может передвигаться только опираясь крепко на обе руки, да и то [лишь
на] несколько шагов. Хотя бедра и голени пополнели чрезмерно, но сила
мышц еще не вполне восстановилась: слабее всего m. rectus femoris; кроме
того, мышцы стопы еще слабы. Стопы находятся в состоянии pes equinus;
они еще очень худы сравнительно с голенями и бедрами. Психическая
сторона больной [стала] несравненно лучше: кругозор больше, интересов
больше. Она любит общество, говорит много, но все-таки видно, что умственных
сил у нее меньше, чем было в нормальном состоянии. Сосредоточиться на
чтении не может, серьезных интересов [нет] никаких. Память стала много
лучше, но локализация во времени все еще не вполне хорошая, хотя много
лучше.
В апреле 1885 г. движения в стопе стали лучше; больная могла более
ходить (опираясь на обе руки), но pes equinus все еще оставалась. Пател-
лярные рефлексы явились снова. Больная снова уехала в Ялту, и я более
не видал ее, хотя по получаемым известиям улучшение все еще
продолжается.
Итак, в этом случае после родов мертвым, несколько
разложившимся ребенком, через 2—3 дня развились симптомы как со
стороны психической, так и со стороны физической. Со стороны
психической симптомы сначала выражались довольно бурно: пан-
фобией, возбуждением, спутанностью, галлюцинациями,
бессонницей; затем возбуждение стало стихать, но развилось очень
характерное расстройство памяти относительно недавнего и особенна
расстройство памяти времени. Вместе с этим были резко
выраженные симптомы раздражительной слабости в психической
сфере.
Параллельно с этим развивались и физические симптомы —
параличи в конечностях, сначала в нижних, потом в верхних.
Параличные явления развивались в восходящем направлении;
были поражены и мышцы туловища и отчасти мочевой пузырь
(задержание мочи). На короткое время было расстроено глотание и
речь. Паралич был более выражен в экстензорах конечностей, чем
во флексорах. Он сопровождался чрезвычайно сильными болями,
гипералгезией кожи и мышц и небольшой анестезией. Мышцы
были атрофированы и потеряли электросократительность. Была
контрактура сгибателей. Начавшись остро, протекая вначале как
полуострый восходящий паралич, болезнь, дойдя до высшей точки
своей, стала уменьшаться и приняла хроническое течение с
наклонностью к выздоровлению.
Мне кажется, нельзя сомневаться, что физические симптомы
у этой больной объясняются существованием множественного
неврита. По крайней мере более характерный случай трудно найти.
229
Между тем мы видели, что психическое расстройство в нем
развивалось совершенно параллельно с физическими симптомами:
никак уже нельзя было сказать, что психическое расстройство
есть осложнение множественного неврита; все течение болезни
указывало на то, что оно и явления неврита суть две стороны
одной и той же болезни, две группы симптомов, обязанные своим
происхождением одной и той же болезнетворной причине. В чем
заключалась эта болезнетворная причина? Тут не было ни
интоксикации, ни даже общего истощения, ни какого-нибудь
лихорадочного процесса; единственное условие, на котором невольно
приходилось останавливаться, было пребывание в матке больной
разложившегося плода. Может быть, развивающиеся при разложении
вредные продукты (птомаины?) могли быть причиною болезни в
данном случае и, как очевидно, эта болезнетворная причина
одновременно вызвала поражение периферических нервов и
психической сферы (а может быть, также и спинного мозга). При этом
поражение психической сферы, как мы видели, было совершенно
своеобразное и очень характерное, близкое по своей картине к
тому, которое мы описали при алкогольных параличах.
Наблюдение 5. Больная 22 лет. Анамнез: больная из
невропатической семьи, до замужества была всегда здорова. По выходе замуж вскоре
забеременела, перенесла беременность хорошо, только ноги отекли в
последние 2 мес (белка [в моче] не было). 26 августа 1885 г. родила здорового
ребенка. Было задержание последа, который был вынут довольно поздно.
Вслед за этим явилась септическая лихорадка (температура —40—40,5 °[С]).
Лихорадочное состояние продолжалось весь сентябрь. В октябре можно
было прощупать параметрический экссудат. В конце октября через задний
проход выходила гнойная масса. В самых последних числах октября (при
продолжавшейся еще повышенной температуре) явились рвоты, очень
упорные. Больная очень ослабела. 1 ноября был резко выраженный бред. В
первых же числах ноября двоилось в глазах; затем развился парез рук и ног,
на который, впрочем, не было обращено внимания, так как состояние
больной было крайне тяжелое. Пульс был около 200 в минуту, а И ноября [он]
был неправильный, интермиттирующий, так что ждали смерти. В то же
время сознание было затуманено, был бред, полная забывчивость. Были
сильнейшие боли в конечностях, от которых больная вскрикивала;
задержание мочи (катетер), моча очень красна. После 11 ноября состояние больной
стало улучшаться: температура стала ниже (38,5 °[С]), пульс стал
правильнее и реже. Однако спутанность сознания, галлюцинации зрения, бред все
продолжались. К декабрю, впрочем, психическое состояние улучшилось в
том отношении, что бред был только исключительно ночью; днем бреда не
было, но было заметно резкое ослабление памяти: больная тотчас же
забывала, что происходило перед ее глазами. Ноги были совершенно
неподвижны, руки почти совершенно парализованы. Боли чрезвычайно сильны,
особенно по ночам. В конце ноября начала развиваться атрофия в мышцах
рук и ног, которая все прогрессировала. В декабре же стал появляться
иногда отек в ступнях и тыле кистей рук. В течение января температура
стала гораздо лучше, изредка подниматься за 38°[С], большею частью была
37,5 °[С]. Гной выделялся иногда с испражнениями, но в полости таза
гинекологи уже не находили ничего патологического. Силы больной
улучшались, вместе с этим улучшалось и психическое состояние. Бред по ночам
стал редкий и стал носить другой характер: больная говорила как бы в
сомнамбулическом сне и, будучи с закрытыми глазами, как бы спящая,
могла отвечать на вопросы окружающих. Память становилась лучше; больная
значительно больше удерживала в памяти. Боли в ногах оставались еще
очень сильные, но движения в руках стали значительно лучше.
230
