ство выдыхаемой СО2, т. е. на массу газа, выдохнутого в течение
данного времени, влияют чрезвычайно разнообразные условия. Из
них в рассматриваемом случае важны только три: количество СO2
в крови, частота и глубина дыханий. Все эти моменты действуют
так, что с возрастанием их увеличивается и масса выдыхаемой
угольной кислоты; притом усиление 2-го момента отражается в
ней более, чем возрастание 3-го (Vierordt's Phys. d. Athm., 1845,
стр. 126). Имея эти факты и числа для СО2, выдохнутой пьяным
животным, легко вывести из последних дальнейшие заключения.
В самом деле, один взгляд на кривые, полученные кимографом,
уже убеждает в том, что у пьяного животного увеличение числа
дыханий идет об руку с уменьшением глубины их. Из этого
необходимо должно было бы вытекать или. увеличение массы
выдыхаемой СО2, или по крайней мере уравновешение обоих моментов в
их влиянии на эту величину. Угольной же кислоты пьяное
животное дает по опытам менее трезвого. Ясно, что это
уменьшение должно быть сведено на присутствие меньшего количества
СО2 в крови первого. Справедливость сказанного могла бы быть
подвержена поверке прямым опытом. Для этого существует и
метода Бёхера — определять напряжение СO2 в крови (Studien z.
Respir., Zurich, 1855 и «Kohlensaurespannung im Blute u. s.w.»,
Zeitschr. f. ration. Medic). К сожалению, я не мог произвести этих
опытов.
При нормальных условиях организма количество СО2 в
крови есть вообще выражение напряженности химических актов в
нем, в частности не может служить мерилом мышечной
деятельности (Georg Liebig. «Ueber d. Respir. d. Musk.» Mull. Arch.. 1850,
Hefte IV и V). Понятно после этого, почему у животных, не
имеющих в алкогольном опьянении периода возбуждения,
количество выдыхаемой СО2 менее нормального. Но чем объяснить это
явление для человека при возбуждающих дозах алкоголя, т. е.
таких, которые если не увеличивают (деятельность некоторых
мышц, например языка и сердца, положительно усилена), то по
крайней мере и не подавляют мышечной деятельности? Ответить
на это так же трудно, как и объяснить родственное разбираемому
нами явление, подмеченное на себе Фирордтом, что моральные
потрясения, как возбуждающие, так и подавляющие, всегда
уменьшают количество выдыхаемой СО2, по крайней мере на
несколько мгновений (R. Wagner. Handworterbuch der Physiologie.
Respiration, стр. 887, 1842—1855).
Перехожу к воде выдыхаемого воздуха. Прежде всего считаю
нужным коснуться значения этого явления. Уже у Фирордта
выяснена точка зрения, с которой должно смотреть на
выдыхаемую воду. Количество ее ни в каком случае не может быть
выражением интенсивности сгорания водорода в организме, ибо
вещество это отделяется не одними легкими, притом часть воды,
достающаяся на долю этих органов, вполне зависит от количества
паров вдыхаемого воздуха, наконец, вода эта есть
преимущественно (вероятно, исключительно) продукт испарения с влажной
37
слизистой поверхности легкого, а не выходит непосредственно из
крови через стенки волосных сосудов22.
Следовательно, уже со стороны принципа выводы Бёкера
ложны, и самые опыты его и Духека не имеют смысла, потому что
объяснить ими ничего нельзя. Кроме того, метода, употребленная
последним, в данном случае никуда негодна, не говоря уже о
том, что выдыхаемый воздух осаждает очень много водяных паров
на стенки трубки (стенки эти имеют температуру ниже
выдыхаемого воздуха, если не согреваются намеренно, о чем не упоминает
Духек), прежде чем дойдет до хлористого кальция; последнее
вещество имеет способность поглощать пары алкоголя,
следовательно, у пьяного животного к весу воды прибавляется вес
выдохнутого алкоголя. Если способ определения воды Бёкера был вроде
этого, то наука не много потеряла, что лишилась описания его.
Факт Гарлея, что способность крови поглощать кислород
изменяется под влиянием алкоголя, мог бы вызвать, по-видимому,
мысль сравнить количество вдыхаемого и выдыхаемого кислорода
у одного и того же животного в трезвом и пьяном состоянии.
Однако такого рода опыты, не говоря уже о печальной судьбе
гарлеевского факта, были бы совершенно бесполезны. В самом
деле, весь кислород в крови поглощается почти исключительно
кровяными шариками; следовательно, изменение его в объеме
выдыхаемого воздуха в данное время прямо пропорционально
массе кровяных шариков, прошедших в это время через волосные
сосуды легкого, — величине, стоящей в прямой связи с
деятельностью сердца, на которую алкоголь, как известно, имеет
громадное влияние. Понятно, что, не определив влияния последнего
условия (а определение невозможно), нельзя было бы оценить,
насколько изменение массы выдыхаемого О зависит от
измененной способности кровяных шариков соединяться с кислородом.
§ 9. Температура крови в прямой кишке и под кожей у
пьяных животных. Со времени точных местных термических
измерений Беккереля23, Бернара24 и Либиха о температуре тела
животных, как бывало прежде, речи теперь быть не может. Каждый
полостной орган, каждая мышца, каждый кровеносный сосуд на
различных расстояниях от сердца имеют различные температуры.
Под температурой тела нельзя даже, следовательно, разуметь
средней температуры всех частей его, ибо фактическое
определение этой средней невозможно.
На этом основании принятое издавна мнение, что алкоголь,
введенный в тело, возвышает температуру его, теряет смысл.
Притом мнение это, сколько мне известно, явилось не из
термических измерений, а из ощущения теплоты,
распространяющегося по телу по принятии этого вещества внутрь. Ощущениям же
этого рода доверять, как показали опыты, часто нельзя.
Единственные термические измерения пьяных животных
принадлежат Духеку. При опытах с влиянием алкоголя на состав
выдыхаемого воздуха он измерял температуру тела (его слова),
не упоминая, как и в каком месте. Его числа следующие: у 1-й со-
33
