ные исследования; также я был против субсидии по поводу
премии.
Кроме того, меня удивила одна вещь: мы выслушали доклад
д-ра Сажина, и меня удивило, что проф. Бехтерев вступил с ним
в прения и, кстати сказать, односторонне читал выдержки из
учебника проф. Кравкова71. Как же это? Ведь, по его словам,
спорить излишне, а надо исследовать. Но разве академия сделает
эти вопросы бесспорными? Как сказал проф. Павлов, спорить
всегда будут. И от тех планомерных работ и практических, и даже
научных, дело не выиграет. Проф. Бехтерев упрекает меня в
некультурных выражениях; лучше говорить некультурными
выражениями, но начистоту, и обратно я взять свои выражения не
могу. Я и опять скажу, что проект грандиозный и несуразный.
Зачем, например, ботаническая лаборатория и почему не
минералогическая? Для практической борьбы от проектируемых
лабораторий решительно никаких результатов быть не может.
Индивидуальные условия, повторяю, слишком разнообразны, чтобы
говорить о каких-нибудь нормах. Заманчивые же перспективы о
безвредности употребления совершенно несбыточны.
И вот я спрашиваю проф. Бехтерева: для каких целей
предназначается эта академия? Для научных или для практических?
Если для последних, то через сколько столетий можно ожидать
результатов? Вся наука признает, что алкоголь — яд, который при
некоторых патологических состояниях иногда может быть полезен.
Я ничего не имею против дальнейшего изучения деталей вопроса,
но я всегда говорил и схожусь в этом с М. Д. Челышевым72, что
денег у нас нет, самых необходимых вещей тоже нет, а винная
монополия процветает. Меня удивляет, что на культурные
неотложные нужды денег нет, а понадобилось для монопольного
ведомства — и, при благосклонном участии правительства, деньги
есть на целую академию. Я, может быть, и резко выражаюсь, но
вопрос этот наболел у всех, а у тех, кто, как я, интересуется им
свыше 20 лет, — и подавно.
Алексей Яковлевич
КОЖЕВНИКОВ
(1836—1902)
А. Я. Кожевников — выдающийся русский
невропатолог, один из основоположников
невропатологии в России. Профессор
Московского университета. Открыл особую
форму корковой эпилепсии —
«кожевниковскую эпилепсию». Изучал
морфологию ядер мозга и проводящих путей,
один из первых в мире описал многие
невропатологические синдромы (алкогольный
паралич, сенсорная афазия, миастения и т. д.).
Автор классического труда «Особый вид
кортикальной эпилепсии» (1894) и учебника
«Курс нервных болезней» (1889).
