нужно держать в рабстве, что мужик — дикарь, и только помещик
может с ним справиться и поднять его развитие, чтобы он принял
человеческий вид. Но, господа, если бы слушать голоса
крепостников, то когда бы русский мужик был освобожден?
Я говорю, что это зло так обширно, что с чего-нибудь надо
начать, хотя и с немногого. И вот в этом отношении даже те
сравнительно скромные мероприятия, которые проектированы членами
Гос. Думы, я приветствую от всей души. Надо со злом бороться.
Причин для этого зла масса: это — невежество, некультурность,
беднота — все это верно; затем известная неуравновешенность
политической личности, — все это играет известную роль; также
играет известную роль, напр[имер], привычка и легкость добычи
алкоголя. Следовательно, если причины настолько сложны, то
надо начинать с чего-нибудь. Наиболее подходящими мерами
являются ограничительные меры. Что они играют роль, барон
Мейендорф привел отличный пример. Я провожу нередко время
в Финляндии и вижу, как она может бороться с пьянством. Вы
думаете, что там благодаря высокой культуре не пьют? Они часто
заходят ко мне и спрашивают: «Нет ли водочки? У меня живот
болит» и т. д. У них потребность есть, но они чувствуют сами, что
хорошо сделали, что продажи водки нет. Слабость натуры все-
таки сказывается; если им представляется случай, то, конечно,
они выпьют. Накануне праздников они достают водку благодаря
близости милого Петербурга; накануне этих праздников они ходят
по улицам пьяные, но на другой день они отрезвляются, в
праздники пить нечего. Вот что значит ограничительные меры. Если бы
не было прекрасного Петербурга поблизости то, конечно, и
накануне праздников они не пьянствовали бы. Поэтому я приветствую
эти меры.
Кто же не знает, что легкость добычи алкоголя является
причиной распространения его? Затем наша комиссия и члены Гос.
Думы выдвигают другую меру борьбы, по-моему, тоже в высшей
степени важную, это дать широкую свободу организаций обществ
трезвости и право запретительных постановлений обществам. Эти
меры будут, несомненно, играть громадную роль, особенно в
борьбе с шинкарством, которое растет не по дням, а по часам при
благосклонном сочувствии винной монополии. Важно дать
обществу средства бороться с алкоголизмом, дать ему полномочия. Это,
конечно, отразится на высоком моральном поднятии всего
общества и даст сейчас же прекрасные результаты; должно дать,
потому что перед введением винной монополии началась — это
запротоколировано в «Трудах» нашей комиссии — началась
энергичная борьба с пьянством; но, как известно, винная монополия
поставила точку "или, выражаясь вульгарно, положила крышку.
И этим небольшим мерам, предлагаемым для начала членами
Гос. Думы, я вполне сочувствую. Надо с чего-нибудь начать.
Нам говорят, что это сложный вопрос. Господа, когда надо
бороться, то надо бороться, так сказать, сразу. Например, я бы тем
сторонникам, которые говорили, что надо ждать культурного под-
146
нятия народа, сказал: «Вот надвигается холера: нужно с ней
бороться или нет?» Вы тоже будете говорить, что с холерой нечего
бороться, надо поднять культурное развитие народа? Меня всегда
глубоко возмущают речи подобного рода. Бороться так бороться.
Надо начинать при тех условиях, которые есть, но во всяком
случае надо начинать, а вы говорите, что надо ждать десятки,
сотни лет, когда поднимется культурное развитие. Затем я позволю
себе высказать еще одно: я думаю, что главный противник
борьбы с алкоголизмом, несомненно, винная монополия и
Министерство финансов. Вот где наше главное зло.
Наш государственный бюджет затянулся тем, что 700 млн. р.
получается от винной монополии; конечно, государственной казне
найти целиком такой крупный доход нелегко, ей нелегко будет
развязаться с винной монополией. Ведь на организацию ее были
затрачены десятки, сотни миллионов; настроили дворцов — я уже
говорил об этом — во всех провинциальных городах, с
электрическим освещением, организовали громадную армию чиновников,
чинам винной монополии отпускаются громадные суммы.
Изволите видеть — все это дело организовано в широких размерах.
Наше Министерство финансов, желая извлекать доходы,
завело винную монополию, устроило прекрасные лавочки, в то время
как наши школы помещаются в хлевушках. Я видел всю
10-летнюю деятельность нашей комиссии, из всего вывожу заключение,
что главное зло — винная монополия, пока она поставлена в
такие условия, что должна вести свое дело путем обнищания,
разорения и вымирания русского народа и должна таким образом
добывать свои ресурсы. Я просил бы членов Гос. Думы на эту
сторону дела обратить внимание. Если Гос. Дума добьется одного:
скажет винной монополии или Министерству финансов — не осно-
вывайте государственного бюджета на разорении народа, на его
спаивании, на деморализации, на его вырождении — если она это
скажет, то это будет уже великая заслуга. Я думаю, что те, кто
говорит о культурном поднятии русского народа, должны этому
сочувствовать. Я удивляюсь, что они не могут единодушно всей
Гос. Думой, исключая, конечно, лиц очень богатых,
заинтересованных материально, всей Гос. Думой встать на эту точку зрения.
Ведь эта точка зрения до очевидности ясна.
Я повторяю, что надо бороться прежде всего с винной
монополией. Почему, вы скажете? Потому, что были указаны примеры,
случаи, когда мы ходатайствовали о закрытии винных лавок там,
где их прежде не было, но нам ответили, что их закрыть нельзя.
Немцы, живущие в этом селении, не пьют, но проезжающие —
пьют; немцы, конечно, ходатайствовали о закрытии винной лавки,
но Министерство финансов отказало. Безусловно, это вопрос
общегосударственный. Это один пример, теперь приведу другой. Кто не
знает, какую роль играют наши общества трезвости, устроенные
Министерством финансов? Ведь всем известно, что главную роль
играет местный чин винной монополии. В сущности, все вопросы,
куда такие-то суммы отпускать, решаются им. Я могу привести
10*
147
