7 дней. Такое же время продолжалось и сильное психическое возбуждение.
Затем она успокоилась: стала спать, совершенно правильно рассуждала;
только по временам можно было заметить, что ее интересуют вещи, мало
связующиеся с ее положением и возрастом. Около 20 декабря опять
повторился приступ сильного психического возбуждения, сопровождавшийся
бессонницей, но при отсутствии явлений со стороны мочевых органов. В
настоящее время больная спокойна, ест и спит хорошо, правильно отвечает на
вопросы; хорошо помнит, что происходит вокруг нее».
Мнение докторов, пользовавших больную, было различное. Вначале
допускалось страдание почек; потом белка в моче не находили, и все
объясняли расстройством половой сферы. Затем остановились на[мнении о]
страдании головного мозга, и, наконец, на [мнении о] страдании спинного
мозга.
К сообщенным сведениям удалось добавить еще следующее: «Больная
совершенно перестала вставать с начала ноября. В ноябре же начали
развиваться и контрактуры. Приступ беспокойства развивался так: 26 ноября
были сильные боли в животе, она голосила, кричала, стала ругать Спасителя.
То же продолжалось и на другой день — ругала Спасителя,
приподнималась на постели, но ногами не могла двигать. Через два дня хуление бога
прекратилось. После этого стало развиваться слабоумие. Часто говорила
сама с обой, возбуждение бывало около периода, когда должны быть регулы,
[но] которых нет с августа. Галлюцинации зрения были, хотя мало, видела
«божество». Вина не пила. Никакими острыми болезнями, кроме описанной,
не страдала. Была довольно полна. При лечении употребляла и морфий, и
вино. В течение болезни были и б о л и, именно в декабре и январе. Больная
сильно жаловалась на чрезвычайно сильную болезненность под ногтями:
дотронуться до них было больно. В последнее время болезненность стала
уменьшаться, и [в] последнюю неделю ее почти совсем нет».
Status praesens 23 января 1886 г. Больная лежит в постели. Лицо
немного одутловатое, хотя исхудалое. Все тело представляет признаки
сильного похудания; похудание распространяется и на мышцы, и на подкожный
жировой слой. Сознание больной довольно смутно; умственный кругозор
очень ограничен. Когда к ней подходят, она здоровается, как будто давно
знакома; иногда она и говорит, что знакома, называет какое-нибудь имя
и отчество, говорит, что видала [этого человека] прежде, давно. Лицом
делает гримасы — то зажмурит глаза, то закатывает их кверху; руками
производит разные движения — то поднимает их кверху, то выворачивает руки,
перебирает пальцами. Лицом делает умильную физиономию, часто берет
руку, целует (очень любит целоваться). Просьбу сделать то или другое
исполняет не всегда; иногда исполняет, но неумело. [Если] попросить [ее]
показать язык — раскроет рот во всю ширину и долго держит высунутым
язык, несмотря на то, что говоришь ей, что пора его спрятать. То смеется
сама с собой, то плачет; но и смех, и слезы имеют характер самый
поверхностный. Сама не может сказать, отчего у нее настроение плаксивое или
смешливое. Иногда говорит особенным дурачливым жаргоном.
По-видимому, мало отдает себе отчет, где она, что с ней; по крайней мере активно
она не отдает себе в этом отчета. На вопросы же отвечает иногда довольно
правильно, что она больна, заболела в августе. Но иногда вдруг говорит,
что ей нужно ходить, хочет встать; но когда ей напомнят, что ноги ее
плохи, скажет: «Действительно, стали опять плохи»; через несколько времени
опять повторяет то же. Вообще часто повторяет одно и то же, хотя иногда
вспоминает многие вещи хорошо. Но ясного представления о времени, о
событиях, об их связи, пространстве решительно нет. Вопросов «зачем» и
«почему» совсем нет. Ответы большею частью короткие, иногда правильные,
иногда совсем не соответствующие. Иногда вовсе не отвечает, а только
кривит лицо какой-нибудь гримасой и закатывает глаза кверху. Это
продолжается и тогда, когда остается одна. При этом иногда, впрочем, начинает
разговаривать тихо, как будто с кем-то разговаривая. Разговоры эти
состоят из набора слов. Вот образец разговора: «А я умею тоже говорить
по-польски» (смеется, кривит лицо, жмурит глаза, закатывает их кверху)»
«То же, — ну, что же, приходите... и я приду» (руки поднимает кверху, пе-
236
ребирает пальцами). На вопрос: «Знаете меня?» — «Знаю, как не знать».—
«Где вы меня видели?» —«В Херсоне». — «Когда?» — «Я знаю, когда...
Видела, вы Иван Иваныч». — «Да вы разве бывали в Херсоне?» — «Была, я
знаю когда». — «Зачем?» — «Я знаю зачем». — «Когда вы сюда приехали?».—
«Приехала, сюда приехала, приехала, приехала». — «Вы откуда приехали?»—
«Из К. приехала, из К. приехала, в Москву приехала» (хохочет потихоньку,
что-то шепчет). — «Зачем приехали?» — «В гости, погостить» — «Давно ли
вы здесь?»—«Давно приехала».—«А вы не лечиться [ли] приехали?» — «Не
лечиться, — лечиться». — «Что у вас болит?» — «Зубы болят, нет не болят,
ножки болят». — «А они двигаются?». — «Двигаются хорошо». —
«Попробуйте» (пробует). — «Ну, вот не двигаются, опять не двигаются, прежде было,
опять стали не двигаться» (говорит равнодушно, смеется с глупым видом).—
«Давно вы больны?»—«Именины были, и уехала в Москву». — «А сначала
что было?» — «Сначала постилась, что съем — то назад, шесть недель». —
«Отчего?» — «Постилась, живот болел». — «Где?» (показывает под
ложечкой).— «А низ живота?» — «Болел, Александра Филипповна говорила,
говорила; докторша... в августе, да...». Потом потихоньку одна говорит сама с
собою, вертит голову, руки, шепчет: «богородица, святители» и т. д.
По-видимому, по временам бывают галлюцинации зрения и слуха; при
этом видит или злых духов, или святых. Оставшись одна, больная или
лежит молча, закатив глаза кверху, или шепчет, причем смысла в словах ее
никакого нет; это просто набор слов, имен святых и т. д.
Со стороны физической состояние такое. Больная постоянно лежит в
постели, так как обе ноги сведены в коленях. Контрактура под острым углом
около 60°. Выпрямить далее 60° не может. Пассивному разгибанию
представляется сильное сопротивление со стороны сгибателей голени. Если
делать разгибание далее, то является сильная боль. В тазобедренном суставе
пассивные движения возможны вполне. В голеностопном тоже довольно
свободны, хотя небольшая ригидность в ахилловом сухожилии существует.
При обыкновенном положении ступни подошва представляется несколько
более вогнутой, чем в нормальном состоянии. Пальцы не представляют
ригидности, положение их слегка согнутое. Активные движения возможны в
тазобедренном и голеностопном суставах, и разгибание далее 60°
невозможно. Сила всех движений значительно ослаблена, хотя полного паралича нет
ни в одной мышце. Всего слабее сила в [т.] extensor cruris. Мышцы стопы
и пальцев действуют, хотя сила также ослаблена. Мышечная сила в руках
тоже ослаблена во всех мышцах равномерно. Сила сжимания кисти очень
невелика, на динамометре не дает почти никакого отклонения указателя.
Сидеть больная может, хотя, по-видимому, скоро устает и предпочитает
лежать. Брюшные мышцы работают, но сила их небольшая. Голову держит
прямо. В мышцах лица параличей незаметно. Движения глаз совершаются
во все стороны. Иногда при движении глаз вверх заметен легкий нистагм.
Язык не дрожит; глотание правильно, но иногда после глотания являются
движения, похожие на тошнотные. Диафрагма действует нормально.
Питание мышц очень расстроено. Все мышцы дряблы, худы; особенно резкое
похудание в нижних конечностях, где многие мышцы представляются резко
атрофированными. Наиболее похудели [mm.] rectus femoris, vastus internus,
vastus externus, gastrocnem[ius], extens[or] digitor[um] commun[is] и extensor
hallucis. В руках похудание мышц очень большое, но совершенно
равномерное [(табл. 1)]. Похудание на обеих сторонах почти равномерно, хотя
немного более оно выражено в правой руке и левой ноге.
Сократительность от индукционного тока вполне хороша во всех
мышцах верхних конечностей, в лице и туловище. Совершенно иное в нижних
конечностях. Сокращения от индукционного тока вызываются легко во всех
mm. glutaei и в мышцах стопы, не исключая и [mm.] interossei. В мышцах,
сгибающих и разгибающих бедра, а также в икроножных, mm. peronei,
extensor digit[orum] commun[is], extens[or] hallucis и tibialis anticus
сокращения от индукционного тока не получаются. В тех мышцах, в которых нет
сокращений от индукционного тока, их нет и от гальванического даже при
20 мА. В mm. glutaei сокращения вызываются при 8 мА (катод раньше
анода), а в мышцах ступни — при 7 мА (тоже катод раньше анода). В мыш-
237
