Вот образец бреда: «Пошла ты... (к прислуге), как огнем жгет. Ай, ай...
она задушит меня (молчит, потом говорит в сторону)... Да, как же...
Убирайся вон, будет гвоздить (слышит стук в соседней комнате)... А может
купеческая дочь (закатывает глаза кверху, руки складывает крестом)...
Иисус бог, отец, творец, а ты только говоришь, вешаешь отца и мать на
ветку... Страх..., то-то чудеса... Хорошо, ты говоришь... Собака... Я тебе дам,
собака... Зась, зась, я тебе дам. зась... Через тебя я голос потеряла... Ты на
квартире стояла у нас... Иисус хорош—еще бы. Ах, противный какой (как
будто отвечает кому-то)... Татьяна и Евпраксия... 25 июля Олимпиада и Ев-
праксия... а ты кто? А голубые глаза у папаши, у Спасителя... прокляну?..
Я тебя скорее могу проклясть; ты глупый, на квартире у нас стоял, и ровен
ты? Из деревни (вздыхает)... Убирайся вон (закатывает глаза)... Молчи ты...
Верующие в Спасителя так не погибнут никогда, а ты только чепуху
говоришь. О-лимпи-а-да... Небо-вос-пе-ва-тель-ница... (открывает широко рот,
дышит напряженно)... Чего он там плюет? Нечего плевать, я может подороже
тебя стою... дрянь какая... (хрипит, хочет откашлять мокроту)... Охрипла
через это, через него... (таращит в ужасе глаза, руками хватается, трясет,
указывает пальцем в пространство, говорит торопливо)... Смотрите — у... у...
страшно, страшно... Крест Христов просвещает всех (крестит)... Да воскрес-
нет бог! Бог-отец — земли творец... (указывает на сиделку)... Страшная,
огненная... А... а (стонет, стучит зубами)... Лицо, как огонь... Лица огненные...
(говорит молитвы; читает стихи религиозного содержания, несколько строк
подряд) и т. д.».
Потом уснула. 4 часа спала. Слабило. Вечером [стала] поспокойнее;
ангина меньше. Пульс 140. Температура утром 36,4 °[С], вечером 36,7 °[С]. 29
[января] ночью немного галлюцинирует. К утру спала 4 часа. Температура
утром 37,9 °[С], вечером 37,9 °[С]. Пульс 128. Днем [была] спокойнее, не
галлюцинирует, улыбается, кривляет лицо, разводит руками. Стыдливости мало:
ноги и низ живота почти голые, и она не старается прикрыться. Памяти
мало: имен совсем не помнит. Слабило. 30 [января] целует руки, 31-го то же.
Дальнейшее течение можно передать в общих чертах. Галлюцинации и
возбуждение по ночам продолжались недолго; в течение февраля они уже
исчезли, и больная впала в довольно монотонное состояние апатического
слабоумия. Она почти ничего не говорила, хотя на вопросы отвечала; чаще
всего лежала тихо с обращенными кверху глазами, с умильной улыбкой на
лице. Решительно не могла сказать, где она, кто ее окружает. По ее
представлению, она где-то в гостях. Окружающих людей называет именами
своих знакомых. Не может запомнить по имени ни одного из присутствующих
и живущих с ней вместе. Иногда глупо хохочет. Спать стала много. В марте
явились регулы после долгого отсутствия; появление их сопровождается
ажитацией, бессонницей. Опять явилось беспокойство по ночам; затем
больная опять сделалась такой же благодушной, слабоумной, как прежде. Ела
она хорошо. Пульс делался покрепче. Сама она постепенно прибывала в
весе. В таком состоянии провела она март и апрель.
В апреле она стала слегка работать и называть по имени некоторых из
служанок, хотя моего имени все еще не могла запомнить. Нужно заметить,
что у больной все-таки нельзя было констатировать именно то расстройство
памяти, которое характеризуется забвением решительно всего только что
случившегося: она некоторые вещи могла запоминать, другие же сейчас
позабывала. Но в общем все-таки ослабление памяти было очень резко.
В течение мая, июня и июля память, хотя понемногу, но все-таки
улучшалась, хотя до самого августа больная не знала моего имени. Она стала
восприимчивее к окружающему, стала больше обращать внимания на
других больных и стала ориентироваться: сознала, что она в лечебнице; стала
понемножку работать и читать, хотя скоро забывала прочитанное. Говорила,
впрочем, мало и большей частью одни и те же стереотипные фразы. По-
прежнему, она была спокойна, но только перед регулами делалась особенно
впечатлительна, легко волновалась, жаловалась на тоску; иногда в это время
бывали ощущения дурноты, чувство сдавления в груди и в горле. Всякое
утомление, даже продолжительная прогулка в кресле на колесах, в эти
периоды выражалось усилением нервных симптомов, иногда рвотой. Больная
239
очень полнела, в весе прибавилась очень значително, но, по-видимому,
полнота обусловливалась большим развитием жира, мышцы же восстановлялись
медленно. Правда, еще в мае появилась электросократительность в мышцах
нижних конечностей, но чрезвычайно слабая, и такою оставалась она до
выхода больной из больницы. Сила в руках и ногах увеличилась, но все еще
была невелика. Контрактуры уменьшились. Нистагм исчез еще в марте.
Летом она брала соленые ванны и употребляла Sol. Fowleri.
В течение августа и сентября при лечении электричеством и легким
массажем поправление пошло быстрее. Больная стала довольно хорошо
запоминать; так что могла заучивать стихи, стала гораздо восприимчивее к
окружающему, интересы стали шире, круг идей гораздо обширнее. Она
стала рассуждать хорошо, так что родственники ее уверяли, что почти такая
она была и здоровая. Во всяком случае, все-таки кругозор был узок и
интересы не обширны. Кроме того, резко заметна была значительная
утомляемость: после всякого сильного впечатления больная быстро утомлялась,
и это выражалось у нее в ощущении неопределенного беспокойства и
плохом сне.
Со стороны физической: 1) она значительно окрепла и пополнела. Вес
[(масса)] тела при выходе был 76 610 г; следовательно, она прибавилась на
40 960 г. Объем конечностей очень увеличился, именно: [(см. табл. 1)]. 2)
Сила мышц [стала] значительно больше, однако все еще она не достигла
нормы, так же как и объем мышц. Электросократительность едва заметна.
3) Контрактуры в коленях стали гораздо меньше: при поступлении ноги
были согнуты под углом в 60°, а при выходе — под углом в 110°, и
увеличение угла все продолжалось. 4) Пателлярных рефлексов нет.
В таком состоянии больная вышла из лечебницы в сентябре 1886 г., и я
уверен, что улучшение будет все продолжаться как со стороны психической,
так и со стороны физической.
В этом случае диагноз болезни поставить было довольно
трудно. В самом деле, болезнь началась какою-то болью в животе,
затем явилась упорная рвота и затем при крайнем истощении
явились психическое расстройство и контрактуры. При первом
взгляде на больную легко было подумать, что она страдает
истерией. В самом деле, было какое-то странное психическое
состояние — то она скажет дельно, то путает, иногда хохочет, иногда
плачет; при этом контрактуры без резко выраженных параличей.
Однако при внимательном наблюдении легко было заметить, что
психическое расстройство носит характер глубокого слабоумия и
резко выраженной раздражительной слабости. Физические же
симптомы совсем не соответствовали истерическим, так как
пателлярных рефлексов не было; не было и электросократительности, и
мышцы были очень худы, дряблы. Хотя в этом случае очень
значительных болей и не было, но, зная, как часто даже самые
тяжелые множественные невриты протекают без болей, я все-таки
остановился на диагнозе множественного неврита у нашей
больной и на предположении, что психическое расстройство вызвано
тою же причиною, которая вызвала и множественный неврит.
* *
Аналогичные этому случаи, как мы сказали, есть и в литературе. О
некоторых из них, как мы видели, упоминает Мюллер. Из случаев, им
упоминаемых, мы отметим главным образом два: один Жоффруа и Дено и другой
Грэнджера Стюарта.
240
