Желая устранить для себя всякие сомнения в этом отношении
и вместе с тем убедиться, что А не был находим Мазингом не по
причине малого количества поступающего из желудка в кровь
алкоголя, я предпринял следующие опыты.
Артерийная и венная кровь собаки собиралась в различных трубках
вне соприкосновения с воздухом, над ртутью. Дефибринировалась
взбалтыванием. Затем в трубки вводился настолько разжиженный алкоголь (на
1 ч[асть] 90% алкоголя около 8 ч[астей] воды), чтобы не свертывалась
кровяная сыворотка. На 100 ч[астей] крови я вводил около 9 ч[астей] этой смеси,
так что на 200 см3 первой приходилось 2 см3 90% алкоголя. В крови пьяных
животных такого процента алкоголя, конечно, нет, следовательно, в этих
опытах открыть продукты разложения его было легче, чем имея дело с кровью
пьяных животных. Смесь крови с алкоголем подвергалась перегонке
различное время спустя по смешении (maximum 12 час).
Уксусной кислоты (реакция на нее: нейтрализование
дистиллята углекислым натрием и приливание его к раствору хлористого
железа) ни разу не найдено. Дистиллят нейтральной реакции, с
алкогольным запахом, мгновенно изменяющимся при
раскислении хромовой кислоты (при этом алкоголь переходит в
альдегид). Обращаю особенное внимание на это мгновенное изменение
запаха, ибо я не замечал его при раскислении хромовой кислоты
альдегидом. Тем не менее, сознавая шаткость и этой реакции, я
не смею отрицать вполне существования альдегида в крови
пьяного животного. Можно лишь положительно сказать, что его,
равно как и уксусной кислоты (из всех исследователей один Бушар-
да нашел последнюю в крови пьяного животного), должно быть
чрезвычайно мало. Следовательно, наибольшая масса
алкоголя поступает в кровь и остается в ней без
химического изменения. И опьянение, конечно, должно
быть сведено на присутствие этой неизмененной массы вещества.
В) Физическая форма. Только что высказанные слова
снова вводят экспериментатора в то раздумье, которое заставило
Мичерлиха прибегнуть к симпатии, лишь бы избежать
необходимости принять переход абсолютного алкоголя в кровь. Теперь
сделать этого нельзя, потому что последний факт уже положительно
известен.
На решение вопроса, в какой форме должен поступать
абсолютный алкоголь в кровь, чтобы не свертывать ее, я был наведен
случайно. Желая раз впрыснуть собаке абсолютный алкоголь в
желудок, я ненамеренно ввел ей зонд в дыхательное горло и
заметил это лишь при начале впрыскивания. Зонд был вынут и
собака освобождена, когда уже в легком находилось около 1 см3
абсолютного алкоголя. Животное пыталось бежать, но не могло
стоять на ногах и упало. Параличное состояние продолжалось не
более 1 мин, по истечении которой оно так же мгновенно
оправилось. Желая получить такое короткое опьянение у кролика, я
сделал ему трахеотомию и через вставленную в рану трубочку
впрыснул 0,5 см3 абсолютного алкоголя с таким же количеством
воды. Опьянение не наступило через 5 мин. Новая и такая же,
23
как первая, инъекция — тот же результат. Впрыснуто 0,5 см3
алкоголя без воды — мгновенное параличное состояние и смерть
через 20 мин. Факты эти не могут быть объяснены только тем,
что поверхность легких легче всасывает жидкости, чем желудок,
ибо условия легкости всасывания алкоголя как жидкости,
конечно, на стороне разведенного, а не абсолютного алкоголя. Дело
другого рода, если принять, что эта жидкость всасывается легче в
форме паров; тогда приведенные факты совершенно понятны.
В возможности этого для легких, вероятно, никто не сомневается
уже на основании аналогии с всасыванием ими паров эфира и
хлороформа. Кроме того, я и служитель при химической
лаборатории Берлинского патологического института пробовали вдыхать
пары алкоголя, конечно, сильно разведенные воздухом. Мы оба
начали ощущать припадки опьянения не более чем через 2 мин.
Замечу мимоходом, что у меня пары эти производили в полости
рта ощущение особенного сладковатого вкуса, вероятно,
вследствие того, что алкоголь в этом случае проникал эпителий в очень
раздробленной форме. Существующее для легких я переношу на
желудок на том основании, что в этом органе почти всегда есть
газы (нет только в случае переполнения его пищей),
следовательно, почти всегда существуют условия для образования паров
летучих жидкостей. Чтобы убедиться в этом, стоит припомнить,
как часто по введении в желудок спиртных напитков (сильно
разжиженный алкоголь) является затем отрыжка, т. е.
выбрасывается из желудка воздух, и что он всегда бывает богат парами
алкоголя. Всасывание же их стенками желудка, несомненное a priori,
подтверждается следующей аналогией: эфир в желудке всегда
обращается в пары и всасывается, и очень быстро. Нечего,
кажется, и доказывать, что в этой форме алкоголь приходит в
соприкосновение с кровью в более раздробленном состоянии, чем в том
случае, если проникает стенки сосудов в форме жидкости. Тем
не менее я не смею отрицать возможности последнего. Может
быть, самое проникание через поры стенок есть уже достаточное
раздробление, чтобы не происходило свертывания белка. Опытов
для решения этого вопроса я не делал, а они возможны,
разумеется, не в очень тонкой форме. Например, если взять трубку, с
одного конца завязанную животной перепонкой, а с другого
могущую быть совершенно плотно закрытой, наполнить ее
определенным по объему или весу количеством кровяной сыворотки,
взвесить вместе с содержимым и, погрузив ее концом с пузырем
в абсолютный алкоголь, постоянно двигать в нем, при этом
наблюдать момент, когда сыворотка начнет мутиться. Взвесив тогда
(прохождение белка через животную перепонку почти или = 0)
трубку cum sero 18, получим количество алкоголя, потребное для
свертывания данного количества кровяной сыворотки. Меньшие
против этого количества алкоголя могут служить, так сказать,
мерилом степени раздробления его.
Количество алкоголя в крови, нужного для опьянения,
определить нельзя, ибо при инъекциях его в вены было наблюдаемо
24
