Материалы для будущей физиологии
алкогольного опьянения1
§ 1. Как физик, так и химик, изучая явление, т. е. стремясь
найти форму зависимости действия от его причин, стараются
разнообразить явление тем, что ставят его факторы под различные
условия. Только этим путем достигают они всестороннего
познания явления, отличают в нем существенное от побочного и
находят, наконец, его смысл, т. е. то, что наука называет законом.
Физиолог, т. е. физико-химик, имеющий дело с явлениями
животного организма, идет, без сомнения, тем же путем. Перерезывает
ли он нерв, проводит ли через него электрический ток, морит ли
животное голодом, или дает ему яду — везде одна и та же мысль:
разнообразить явление, ставя организм, субстрат его, под
различные условия. В этом смысле токсикология есть не что иное, как
ветвь экспериментальной физиологии, и всякий токсикологический
труд хоть сколько-нибудь приносит последней.
В основе предлагаемого сочинения лежит эта мысль. Ею
определились содержание и границы его. Труд заключает в себе
факты, относящиеся только до опьянения, т. е. скоротечного
отравления алкоголем. Для точного исследования явлений хронической
отравы, которое могло бы принести науке действительную пользу,
время еще не настало. Содержание труда обусловливалось, сверх
того, следующим: при определении действия всякого яда должно
быть обращено внимание, по возможности, на все отправления
организма или, по крайней мере, на все те, где действие его
очевидно. Выполнение этого, предоставленное силам одного, требовало
бы чрезвычайно много времени, и потому я был принужден
пробелы в своих исследованиях пополнять работами других. Работы
эти принимались, однако, не без критики и там, где было нужно
и можно, результаты их проверены собственным опытом.
Что касается до выбора предмета, то он обусловливался
двумя обстоятельствами: 1) действие алкоголя на животный
организм, как известно, очень обширно; следовательно, для изучения
его нужно было исследовать почти все функции, что давало
мне возможность познакомиться в одном и том же труде со
многими физиологическими методами исследования; 2) алкоголь в
жизни (особенно русской) играет почти ту же роль, что и
питательные вещества.
Наконец, неполнота и несовершенство труда обусловливаются
или самой сущностью предмета, или недостаточностью
существующих метод исследования, или недостатками в аппаратах и
животных. Притом читатели, вероятно, будут снисходительнее, если
узнают, что это была первая физиологическая работа автора.
15
§ 2. Действие алкоголя в форме вина на человека известно с
глубокой древности. Однако от Хама2, наблюдавшего впервые
опьянение, до нашего столетия было сделано мало для
физиологии этого состояния. Древний врач довольствовался тем, что, под-
метив несколько симптомов опьянения, мог употреблять вино с
пользою, как диететическое и лекарственное средство. Сверх того
он узнал оттенки действия различных сортов вин и потому давал
то красное вяжущее, то мягкое белое, сладкое или кислое,
молодое или старое и пр. Для вопросов, почему вино действует на
организм так, а не иначе, время тогда еще, разумеется, не
настало, и потому естественно, что новая токсикология наследовала от
древней не более как симптоматологию опьянения.
Открытие Альбуказисом алкоголя в вине в XII столетии было
первым шагом к научному изучению предмета. Как мало, однако,
умели воспользоваться этим открытием в научном отношении
современники Альбуказиса и следующие за тем три столетия,
может показать, например, сочинение об алкоголе, вышедшее в
1493 г. в Бамберге, под заглавием: Wem der Geprantwein nutz sey,
oder Schad, und wie er gerecht oder falschlich gemacht sey3.
(Кому вино приносит пользу, кому — вред, и как его можно
приготовить правильно или неправильно).
Первый, известный мне, физиологический опыт с алкоголем был сделан
в 1664 г. И. Д. Майором. Он рассказывает (Mem. anatom. miscell., Kilon, 1669)
о собаке, которой был впрыснут в вены очищенный спирт, что она
опьянела, но потом оправилась. С его легкой руки начался ряд впрыскиваний в
вены то спирта, то вина, то пива, тянувшийся без вариаций до конца XVIII
столетия. В этих опытах между именами Эльсгольца, Рих [арда] Лоуэра, Кур-
тена, А. де Хейда, Френда и пр., встречаются имена Галлера (Diss. qua ex-
perim. circa venen. in var. animal. instit. continent. Gotting. 1753) и Фонтаны
(Sur le venin de la vipere, Flor., 1787). Результаты этих исследований были
следующие: 1) алкоголь, впрыснутый в кровь, опьяняет животное, если не
убивает его; 2) смерть в последнем случав большею частью без конвульсий
(один Фонтана говорит противное); 3) при впрыскивании алкоголя в вены
опьянение наступает быстрее, чем при введении его в организм через
желудок; 4) смерть происходит от свертывания крови (G. Bagliv. Opera, Lugd.
Bat., 1745 и Фонтана). Сверх того, в конце прошлого столетия Фонтана (Sur
le venin и пр., стр. 439, 441, 442, 444, 447, 454 и Vers, uber d. Nat. d. thieriscb
Korpers, a. d. italien, Hebenstreut, Leipz., 1785, стр. 249) и Александр
Гумбольдт4 (Ueber die gereizte Muskeln u. Nervenfasern, 1797—1799, 2 В., стр. 213
и 340) производили опыты с действием алкоголя на нервы и мышцы. Тот
и другой приводили эти органы в непосредственное соприкосновение с
алкоголем и получили одинаковые результаты — быструю потерю
раздражительности в мышцах и нервах, но факты эти объясняли различно. Фонтана
утверждает, что алкоголь прямо подавляет мышечную и нервную
деятельность; Гумбольдт, напротив, ссылаясь на ежедневные опыты и
патологические наблюдения, смотрит на подавление, как на следствие
предшествовавшего чрезмерного раздражения (Ueberreizung). На стр. 213 он говорит, что
между всеми нервными раздражителями алкоголь занимает одно из первых,
если не первое место.
Местное действие алкоголя на слизистую оболочку желудка было уже
предметом исследований Морганьи5. В своем сочинении De seditione et
causa morbis он описывает результат вскрытия желудка у опившегося
алкоголем так: «In ventriculi facie interiore ad fundum nigra quaedam puncta occu-
rebant, quasi grana tabaci crassiora, quae paulo attentius cognovi, parva qui-
dem, sed certa esse necrosis indicia; turn paulo superius maculas duas animad-
16
