Классики русской медицины о действии алкоголя и алкоголизме: Избранные труды / Сост. В. С. Воробьев. — М.:Медицина, 1988. — 304 с: ил. ISBN 5-225-00184—X

В начало   <<<     Страница 51   >>>    1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33  34  35  36  37  38  39  40  41  42  43  44  45  46  47  48  49  50  51  52  53  54  55  56  57  58  59  60  61  62  63  64  65  66  67  68  69  70  71  72  73  74  75  76  77  78  79  80  81  82  83  84  85  86  87  88  89  90  91  92  93  94  95  96  97  98  99  100  101  102  103  104  105  106  107  108  109  110  111  112  113  114  115  116  117  118  119  120  121  122  123  124  125  126  127  128  129  130  131  132  133  134  135  136  137  138  139  140  141  142  143  144  145  146  147  148  149  150  151  152  153  154  155  156  157  158  159  160  161  162  163  164  165  166  167  168  169  170  171  172  173  174  175  176  177  178  179  180  181  182  183  184  185  186  187  188  189  190  191  192  193  194  195  196  197  198  199  200  201  202  203  204  205  206  207  208  209  210  211  212  213  214  215  216  217  218  219  220  221  222  223  224  225  226  227  228  229  230  231  232  233  234  235  236  237  238  239  240  241  242  243  244  245  246  247  248  249  250  251  252  253  254  255  256  257  258  259  260  261  262  263  264  265  266  267  268  269  270  271  272  273  274  275  276  277  278  279  280  281  282  283  284  285  286  287  288  289  290  291  292  293  294  295  296  297  298  299  300  301  302  303  304 


мышц так трудно приложимы к органам непроизвольного
движения, что точные результаты невозможны.
Изменения так называемого произвольного
движения у пьяного животного. Условия для всякого
движения даны в мышце, ее нерве и нервном центре. Если стра-
дает одно из этих образований, страдает вместе с тем и
движение. Следовательно, при всяком изменении последнего причину
его должно искать в мышце, нерве и нервном центре. Ясно, что
поиски должны были бы распространяться на все возможные
физические и химические свойства этих органов (не исключая
даже объема их и веса). По невозможности, однако, выполнения
такой задачи (в настоящее время), я должен был ограничиться
исследованием лишь тех свойств, влияние которых на движение
положительно доказано, и для которых существуют методы
исследования.
Выходя из мысли, что у человека алкогольное опьянение
имеет относительно движения два различных стадия, я исследовал
свойства нервов и мышц при дозах алкоголя, не производящих
паралича животного, и таких, которые парализуют его. Для этих
опытов была выбрана лягушка на следующих основаниях:
1. Алкогольный паралич у нее такой же, как у человека;
периода возбуждения у лягушки нет, но его нет и у собаки,
кролика, кошки и пр.
2. Почти для всех опытов нужно было отделять нервы и
мышцы от организма, причем, как известно, эти органы у
теплокровных быстро умирают, у лягушек же (вообще животных с
переменной температурой) очень долго сохраняют все свои свойства
неизмененными.
3-е основание будет видно далее.
Для сравнительных опытов из мышц брались икряные, из
нервов [—] седалищные.
Для предохранения мышц и нервов одной стороны от
отравления я перевязывал всегда art. iliaca communis и art. cutaneam
с одной стороны. Как доказательство, что приток крови к
соответствующей конечности при этом невозможен (по крайней мере на
несколько часов), привожу следующее: по перевязывании артерий
бедро было часто ампутируемо; рана никогда не кровоточила; я
часто был свидетелем опыта, что уже одна перевязка art. iliaca
comm. достаточна для предотвращения отравления п. ischiadici
соответствующей стороны американским стреловым ядом.
Перевязывание же кожной артерии я считал потому необходимым, что у
лягушки, находящейся в воздухе, кожа, как известно, очень легко
проницаема для газов и паров. При отравлении животного
смачивание кожи алкоголем почти неизбежно, следовательно, он может
в форме паров всасываться кожными сосудами и проникать с
кровью в мышцы.
Прежде чем приступить к опытам с алкоголем, я
должен был определить влияние непритока артерийной крови к
нервам и мышцам на все свойства последних, исследуемые в алко-
4*
51

гольном опьянении. У теплокровных животных неприток крови к
конечностям производит, как известно, паралич их; хотя
последний при тех же самых условиях не является у лягушки очень
долго, но это не дает права думать, что изменений в мышце и
нерве нет, ибо малейшее ослабление движения для глаза
неуловимо. Чтобы парализировать лягушку алкоголем, нужно maximum
20 мин; поэтому я исследовал свойства нервов и мышцы не ранее
как по истечении этого времени по перевязании артерий.
Результаты этих опытов, производившихся по тем же самым методам,
как и при алкогольном опьянении, были все без исключения
отрицательные, т. е. неприток крови к нервам и мышцам в течение
20 мин не производит в них определимых изменений. Нечего,
кажется, и говорить, что то же самое имеет место, если неприток
крови продолжается 20 мин (при определении влияния непарали-
зующих доз я исследовал нервы и мышцы животных [через] 5 мин
по отравлении). При этих опытах считаю нужным упомянуть об
одном обстоятельстве; исследуя влияние непритока крови на
раздражительность мышц по способу Розенталя (Relat. Starke d. dir.
u. ind. Reiz. u. s.w. Moleschott's Naturl. d. Mensch, ЗВ, 2Н, 1857),
я получил равную раздражительность в обеих мышцах 2 раза,
сильнейшую в мышцах, получивших кровь, — 4 раза и 7 раз с
противоположной стороны. Это непостоянство заставило меня
сравнить тем же способом нормальные мышцы между собою.
И при этом редко получалась равная раздражительность; конечно,
разницы были очень незначительны.
Мышечная раздражительность у пьяного
животного в параличном периоде. По перевязывании
артерий с одной стороны животное отравлялось через желудок
алкоголем. Мышцы исследовались по способу Розенталя, когда
животное было вполне парализовано. В многократных опытах я
получал всегда одновременное сокращение мышц, большею же
частью этого не было — сокращение являлось ранее, то в
нормальной, то в отравленной мышце. Следовательно, алкоголь не
влияет на мышечную раздражительность.
Смысл этого результата в данном случае таков: в опьянении
паралич движения не зависит от того, что мышцы как бы
перестают слушаться воли: для раздражителя, близкого к этому
агенту (электрического тока), они остаются столько же
восприимчивыми, как и в нормальном состоянии.
Сила мышц у пьяных животных. Эдуард Вебер28
доказал (R. Wagner. Handworterbuch der Physiologie Muskelbewe-
gung, 1842—1855), что при равных массах мышц сила их идет
рука об руку с эластичностью, т. е. чем больше последняя, тем
большую силу может развивать мышца при своем сокращении.
Следовательно, вопрос об изменении мышечной силы сводится на
определение эластичности мышц в опьянении. За неимением
миографа, я принужден был делать исследование по способу Э. Вебе-
ра, с тою разницею, что для опытов брались не [mm.]hypoglossi, a
gastrocnemii, и что мышцы раздражались не непосредственно, а
52


Hosted by uCoz