мышц так трудно приложимы к органам непроизвольного
движения, что точные результаты невозможны.
Изменения так называемого произвольного
движения у пьяного животного. Условия для всякого
движения даны в мышце, ее нерве и нервном центре. Если стра-
дает одно из этих образований, страдает вместе с тем и
движение. Следовательно, при всяком изменении последнего причину
его должно искать в мышце, нерве и нервном центре. Ясно, что
поиски должны были бы распространяться на все возможные
физические и химические свойства этих органов (не исключая
даже объема их и веса). По невозможности, однако, выполнения
такой задачи (в настоящее время), я должен был ограничиться
исследованием лишь тех свойств, влияние которых на движение
положительно доказано, и для которых существуют методы
исследования.
Выходя из мысли, что у человека алкогольное опьянение
имеет относительно движения два различных стадия, я исследовал
свойства нервов и мышц при дозах алкоголя, не производящих
паралича животного, и таких, которые парализуют его. Для этих
опытов была выбрана лягушка на следующих основаниях:
1. Алкогольный паралич у нее такой же, как у человека;
периода возбуждения у лягушки нет, но его нет и у собаки,
кролика, кошки и пр.
2. Почти для всех опытов нужно было отделять нервы и
мышцы от организма, причем, как известно, эти органы у
теплокровных быстро умирают, у лягушек же (вообще животных с
переменной температурой) очень долго сохраняют все свои свойства
неизмененными.
3-е основание будет видно далее.
Для сравнительных опытов из мышц брались икряные, из
нервов [—] седалищные.
Для предохранения мышц и нервов одной стороны от
отравления я перевязывал всегда art. iliaca communis и art. cutaneam
с одной стороны. Как доказательство, что приток крови к
соответствующей конечности при этом невозможен (по крайней мере на
несколько часов), привожу следующее: по перевязывании артерий
бедро было часто ампутируемо; рана никогда не кровоточила; я
часто был свидетелем опыта, что уже одна перевязка art. iliaca
comm. достаточна для предотвращения отравления п. ischiadici
соответствующей стороны американским стреловым ядом.
Перевязывание же кожной артерии я считал потому необходимым, что у
лягушки, находящейся в воздухе, кожа, как известно, очень легко
проницаема для газов и паров. При отравлении животного
смачивание кожи алкоголем почти неизбежно, следовательно, он может
в форме паров всасываться кожными сосудами и проникать с
кровью в мышцы.
Прежде чем приступить к опытам с алкоголем, я
должен был определить влияние непритока артерийной крови к
нервам и мышцам на все свойства последних, исследуемые в алко-
4*
51
гольном опьянении. У теплокровных животных неприток крови к
конечностям производит, как известно, паралич их; хотя
последний при тех же самых условиях не является у лягушки очень
долго, но это не дает права думать, что изменений в мышце и
нерве нет, ибо малейшее ослабление движения для глаза
неуловимо. Чтобы парализировать лягушку алкоголем, нужно maximum
20 мин; поэтому я исследовал свойства нервов и мышцы не ранее
как по истечении этого времени по перевязании артерий.
Результаты этих опытов, производившихся по тем же самым методам,
как и при алкогольном опьянении, были все без исключения
отрицательные, т. е. неприток крови к нервам и мышцам в течение
20 мин не производит в них определимых изменений. Нечего,
кажется, и говорить, что то же самое имеет место, если неприток
крови продолжается 20 мин (при определении влияния непарали-
зующих доз я исследовал нервы и мышцы животных [через] 5 мин
по отравлении). При этих опытах считаю нужным упомянуть об
одном обстоятельстве; исследуя влияние непритока крови на
раздражительность мышц по способу Розенталя (Relat. Starke d. dir.
u. ind. Reiz. u. s.w. Moleschott's Naturl. d. Mensch, ЗВ, 2Н, 1857),
я получил равную раздражительность в обеих мышцах 2 раза,
сильнейшую в мышцах, получивших кровь, — 4 раза и 7 раз с
противоположной стороны. Это непостоянство заставило меня
сравнить тем же способом нормальные мышцы между собою.
И при этом редко получалась равная раздражительность; конечно,
разницы были очень незначительны.
Мышечная раздражительность у пьяного
животного в параличном периоде. По перевязывании
артерий с одной стороны животное отравлялось через желудок
алкоголем. Мышцы исследовались по способу Розенталя, когда
животное было вполне парализовано. В многократных опытах я
получал всегда одновременное сокращение мышц, большею же
частью этого не было — сокращение являлось ранее, то в
нормальной, то в отравленной мышце. Следовательно, алкоголь не
влияет на мышечную раздражительность.
Смысл этого результата в данном случае таков: в опьянении
паралич движения не зависит от того, что мышцы как бы
перестают слушаться воли: для раздражителя, близкого к этому
агенту (электрического тока), они остаются столько же
восприимчивыми, как и в нормальном состоянии.
Сила мышц у пьяных животных. Эдуард Вебер28
доказал (R. Wagner. Handworterbuch der Physiologie Muskelbewe-
gung, 1842—1855), что при равных массах мышц сила их идет
рука об руку с эластичностью, т. е. чем больше последняя, тем
большую силу может развивать мышца при своем сокращении.
Следовательно, вопрос об изменении мышечной силы сводится на
определение эластичности мышц в опьянении. За неимением
миографа, я принужден был делать исследование по способу Э. Вебе-
ра, с тою разницею, что для опытов брались не [mm.]hypoglossi, a
gastrocnemii, и что мышцы раздражались не непосредственно, а
52
