Классики русской медицины о действии алкоголя и алкоголизме: Избранные труды / Сост. В. С. Воробьев. — М.:Медицина, 1988. — 304 с: ил. ISBN 5-225-00184—X

В начало   <<<     Страница 198   >>>    1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33  34  35  36  37  38  39  40  41  42  43  44  45  46  47  48  49  50  51  52  53  54  55  56  57  58  59  60  61  62  63  64  65  66  67  68  69  70  71  72  73  74  75  76  77  78  79  80  81  82  83  84  85  86  87  88  89  90  91  92  93  94  95  96  97  98  99  100  101  102  103  104  105  106  107  108  109  110  111  112  113  114  115  116  117  118  119  120  121  122  123  124  125  126  127  128  129  130  131  132  133  134  135  136  137  138  139  140  141  142  143  144  145  146  147  148  149  150  151  152  153  154  155  156  157  158  159  160  161  162  163  164  165  166  167  168  169  170  171  172  173  174  175  176  177  178  179  180  181  182  183  184  185  186  187  188  189  190  191  192  193  194  195  196  197  198  199  200  201  202  203  204  205  206  207  208  209  210  211  212  213  214  215  216  217  218  219  220  221  222  223  224  225  226  227  228  229  230  231  232  233  234  235  236  237  238  239  240  241  242  243  244  245  246  247  248  249  250  251  252  253  254  255  256  257  258  259  260  261  262  263  264  265  266  267  268  269  270  271  272  273  274  275  276  277  278  279  280  281  282  283  284  285  286  287  288  289  290  291  292  293  294  295  296  297  298  299  300  301  302  303  304 


ет, что у него остались следы тех впечатлений, которые он
получает, но все-таки следы эти, по всей вероятности, остаются и так
или иначе влияют на ход представлений, хотя в бессознательной
умственной деятельности. Только этим иногда можно объяснить
быструю догадливость некоторых больных; так например, двое
больных хотя до болезни совсем не знали меня, всегда
догадывались, что я врач, хотя сами решительно уверяли, что видят меня
(каждый раз) в первый раз. Другой случай такой: одного
больного я электризовал гальваническим током аппарата Шпамера. Как-
то я спросил больного: «Что теперь я с вами буду делать? Что
я каждый раз делаю, когда бываю у вас?» Он решительно стал
в тупик, говорит: «Не помню, не знаю». Я попросил его посмотреть
на стол, где стоял ящик с машинкой. Тогда он сказал: «Должно
быть, электризовать». Между тем мне известно, что он с этой
машинкой познакомился только во время болезни; следовательно,
если бы у него не осталось следа, что этот ящик заключает в себе
электрическую машинку, он бы и не мог так быстро догадаться.
Затем иногда бывает так, что войдешь к больному в первый
раз— он подает руку, здоровается. Затем уйдешь и через 2—3 мин
опять придешь, больной уже не протягивает руки, не
здоровается, хотя на вопрос, прямо поставленный: «Видел ли он меня
сейчас?», отвечает, что не видал. Однако из его отношения можно
видеть, что как будто след того, что он меня уже видел, остался
в его психике и так или иначе подействовал на проявления его
душевной жизни. Наконец, в пользу того, что следы впечатлений,
действующих во время болезни, при существовании резкой
амнезии все-таки остаются, говорит и тот положительный факт, что
когда больные начинают поправляться, они рассказывают
некоторые события, которые были во время их болезни и которые они,
казалось, позабыли; при улучшении здоровья следы этих
впечатлений всплывают и делаются доступными сознанию. Так, больной
в наблюдении 1, у которого я в тот период его болезни, когда он
в продолжение целой зимы позабывал решительно все через 2 —
3 мин, снимал кривую пульса аппаратом Дэджена, через 11/2 года
от начала болезни как-то вдруг припомнил, что я приносил
маленькую машинку и описал мне ее внешний вид. Такого рода
фактов у этого больного было много, так что можно было с
положительностью сказать, что очень многое из того, что совершалось
и говорилось около него в то время., когда, казалось, он все
позабывал бесследно, оставляло след, который обнаруживался много
месяцев спустя.
Далее, интересно то, что, по-видимому, часто при утрате
следов от внешних восприятий и от тех умственных процессов,
которые совершаются в голове больного, у некоторых больных
сохраняется память того чувства, которое было произведено на
больного; по отношению больного к тому или другому предмету бывает
иногда заметно, что хотя вид предмета исчез из памяти больного
и появление этого предмета не вызывает в больном ощущения,
что он уже видел его, но оно сопровождается отголоском того чув-
198

ства, которое вызвал этот предмет в первый раз. Это заметно на
отношениях к людям, которых больные узнали уже в период
болезни: лиц их они не узнают, а все считают, что видят их в
первый раз; тем не менее к некоторым из них они относятся
постоянно симпатично, к другим [—] несимпатично. Точно так же и
относительно предметов: одному больному сеанс электризации был
очень неприятен, и вот когда он видит электрическую машинку,
у него делается неприятное настроение, хотя он готов уверять,
что я его теперь только в первый раз хочу электризовать. Мне
кажется, этого нельзя объяснить иначе, чем предположением, что
память чувства сохраняется несколько более, чем память образов,
Затем, при поправлении больных можно заметить, что вообще
болезнь поражает не совсем равномерно память различных
представлений, и ход поправления в этом отношении представляет
интерес. Обыкновенно сначала расстройством поражена память
почти вся сплошь, а потом при поправлении начинает
обнаруживаться, что одно восстанавливается скорее другого. В некоторых
случаях заметно, что особенно сильно поражается и долго не
восстанавливается способность запомнить время, т. е. локализовать
представления во времени. Иногда при этом факты сами по себе
помнятся порядочно: больной говорит, что он видел тот или
другой предмет, у него было то или другое лицо; лиц, с которыми он
знакомится, он узнает при встрече, но он решительно не может
определить, что было раньше и что позднее, — было ли данное
событие 2 нед. назад или 2 г. назад. Все переживаемые события
не представляются в сознании в определенной временной
перспективе; иногда эта перспектива времени существует, но она
очень не глубока, т. е. все давнишние представления кажутся
гораздо ближе к настоящему, чем они на самом деле.
Так же глубоко поражается и потому долго не
восстанавливается память умственных процессов, совершающихся в голове
самого больного: уже будучи в состоянии запоминать новые лица,
новые места, он не в состоянии помнить, что он говорил и чего
не говорил, и потому такие больные долго продолжают повторять
одно и то же.
Вообще наблюдение над поправлением тяжелых случаев
амнезии может дать много интересного для определения качественных
отличий разбираемой нами формы. Нам пришлось наблюдать ход
этого поправления в одном случае. У этого больного
первоначально была полная потеря памяти недавнего в той форме, как мы ее
описали. Затем через год от начала болезни он начинает
понемногу запоминать, он уже узнает меня в лицо, может узнавать вещи,
предметы; запоминает то, что с ним было недавно, но не имеет
возможности определить время, когда что было, и по-прежнему
часто повторяет одно и то же. Читать он почти не может, так как
прочтенное сейчас забывает, хотя теперь при виде того, что им
уже было прочитано, может сказать, что это уже он читал, — но
что именно там написано, определить не может. В то же время
ему иногда припоминается и кое-что из того, что было в самый
199


Hosted by uCoz