боты Dujarrfin-Beaumetz, Audigo, Kabuteau, Gros и др. внесли некоторый свет в этот вопрос, и хотя лишь касаются части его—именно действия разных алкоголей, а поэтому и напитков на животный организм, -тем не менее сразу выяснили и указали на направление законодательных мер
и, как мы видим дальше, в значительной степени, по моему мнению дали также указания на средства, если не всецелого устранения зла, то, по крайней мере, смягчения его последи ствий“. Я обращаю ваше внимание, с какими средствами представитель Правительства сюда приходит, на эту трибуну. Ведь это позор для страны, нам нужны чистые источники, верно передаваемые, а не извращение смысла документов. Я не буду за поздним временем, перед закрытием заседания Государственной Думы, распространяться, оставлю подробные все возражения до постатейного чтения; я только не могу не указать следующого положения, которое заставляет меня высказаться Здесь мы слышали, что наш закон не принесет пользы, которой от него ожидает народ. Но, гг., если бы здесь сидел народ, т. е., я понимаю, в большом размере наше трудолюбивое, честное, православное крестьянство или представители могометанского сословия, а также рабочия массы, если этот вопрос, касающий всецело их, они бы одни решали, то другого решения не было бы здесь кроме, чтобы продажа спиртных напитков была бы запрещена. Но вот горе для всей страны, для государства, что этот вопрос, нужный для народа, решает не оах, а другие, которые в этом вопросе часто материально заинтересованы. Гг., я не могу также вам не указать на то положение, как относятся к этому наши политическия партии. Здесь многиё рассматривали этот вопрос с политическим предубеждением, говорили о том, как их партия на это смотрит, но я вам, гг., сообщу, не вам, а для страны: всякий закон, который проходит, он рассматривается во фракциях. Я, как октябрист, к стыду моему, заявляю, что этот вопрос государственной важности нашей фракцией еще не обсуждался. Гг., этим законом, нужным для страны, для широких масс, полезным для государства, наши политическия партии мало интересуются. Я скажу вам: на эту трибуну по всем поля-
тическим вопросам, по разным запросам выходят лучшие лидеры, лучшие ораторы Государственной Думы, а по этому вопросу, который касается 100.000.000 крестьянства, всего многомиллионного рабочого сословия и будущого России, не вышли наши вожаки политические. Мне невольно приходят на мысль слова, что не делом государственным мы здесь занимаемся, мы пришли сводить партийные счеты, личные счеты, личные свои выгоды, а дело Государево, дело государственное, у нас стоит на втором плане. Эго, гг., дает мне право говорить о нашем отношении к этому вопросу. В заключение я вам, гг., скажу: какие бы законы мы здесь ни писали, если они не будут касаться народных масс, все эти законы, которые вы напишите, бумажные законы, в наших музеях тысячелетия пролежат, если только мы не взглянем серьезно на народ, если мы не спасем народа от разложения, от этого кабацкого порока; поверьте, в недалеком будущем мы будем обезличены и стерты с лица земли, но если мы, народные представители, этого закона не дадим нарбду, нам нет спасения. Государь Император не может видеть разложения народной жизни, разорения крестьянского сословия, которое есть основание для государства. и своею властью закон этот проведет, но вам тогда от этого будет не польза, не слава, а вам будет стыд.
Председатель. Приступаем к голосованию. Позвольте доложить, что сегодня, в виду поздняго времени, мы будем голосовать только простой переход к постатейному чтению. Внесенные же четыре формулы перехода могут потребовать некоторого предварительного обсуждения, а поэтому позвольте их голосование отложить до следующого заседания. (Голоса: просим). Угодно ли Государственной Думе перейти к постатей-яому обсуждению настоящого законопроекта? (Баллотировка). Принято. Переход к постатейному чтению законопроекта был принят всею Государи. Думой, за исключением депутатов И. С. Клименко (Черниг. губ.) и Н. К. фон-Гюббенет (Могилевск. губ.), голосовавших против перехода.
