- 149 -
боду, как не в нашу? Это потому, что истинная демократия жертвует единицей в пользу коллективности, и демократизация народа поневоле сопровождается, как парадоксально это ни покажется, многочисленными ущер-бами, наносимыми гражданину, взятому отдельно. Общее блогосостояние часто весьма плохо согласуется с исключительным блогосостоянием одного или нескольких. Вдохновляясь этой истиной, люди освоятся мало по малу, как мы надеемся, с мыслью о том, что лишение свободы пьяницы необходимо в более широких размерах, чем это практикуется ныне. Мы можем привести в пример, о котором мы уже говорили, ограничивающий свободу. Это закон Roussd’a 1889 г., влекущий за собой лишение родительской вларти в случае недостаточного поведения. Разве колебались применить на практике этот столь блогодетельный, столь демократический законъ? Его издали потому, что сознали опасность, которой недостойный отец подвергает своих детей и потому, что это нравственное покушение отразится на обществе.
Этот закон имел целью не только охранить нравственно покинутых детей, но косвенным образом он был мерой общественной безопасности. Законодатель, осмелившийся занесть руку на святыню, называемую отцовской властью, не может колебаться по тому же побуждению сделать пьяницу безопасным для общества. Немного понадобится, чтобы сделать эту меру практичной, и надо надеяться, что реформа закона 1838 г. скоро будет обсуждаться. Известно, что в новом проэкте закона суду отводится широкое поле в деле лишения свободы умалишенных. Тут не место обсуждать, своевременно ли вмешательство магистратуры, и окажет ли это нововведение то покровительство свободе, которого от него ожидают. Пересматривая закон 1838 г., законодателю стоило лишь вписать в новом проэкте следующий параграф: „что касается алкоголиковъ—рецидивистов и алкоголиков преступных, то выпуск их аз лечебниц может быть допущен лишь приговором
-150 —
суда, устанавливающим, на основании медицинских удостоверений, что больные вылечились от своего стремления пить, и что нопытка выпустить на свободу законная
Вмешательство суда будет служить защитой врачу, всегда подозреваемому в неправильном задержании вы-лечившихся умалишенных, а закон позволит правосудию, блогодаря этому специальному параграфу, удерживать для лечения, т. е., вне состояния наносить вред индивидуумов со стремлениями, признаваемыми вредными, и несомненно таковыми, судя по их прошлому. Этот закон мог бы, например, установить, что всякий, кого лишали свободы три раза по причине алкоголических заболеваний, будет рассматриваться, как алкоголик рецидивист, и, следовательно, он подлежит действию на него нового параграфа. Кроме того, в силу этого закона, суд может в данном случае приговорить к заключению в специальном учреждении на срок до одного года, по истечении которого должен быть доставлен доклад о психическом состоянии больного, высказываю-щийся или за продолжение лечения, или за выпуск на свободу. Суд решает тогда в том, или другом смысле. В первом случае будет предписан новый годовой период лечения, и так далее. В течении этого времени должен быть веден скорбный лист, который окажется весьма полезным для тех случаев, когда освобожденные алкоголики снова предадутся пороку. Это вторичное падение, после продолжительного лечения и пробного возвращения на свободу, обязательно повлечет за собой новое лишение свободы на более продолжительное время чем в первый раз. Важно, чтобы новый закон об умалишенных установил весьма ясное различие между алкоголиками и обыкновенными душевно-больными, как это сделано относительно идиотов и эпилептиков. Он должен еще предназначать пьяниц для помещения в эту новую категорию учреждений, дать точное Определение рода их пьянства.
Что бы ни думали некоторые люди, мало или совсем
