стящен памяти и способности к анализу и обобщениям он совсем молодым защитил кандидатскую диссертацию и стал ассистеитом.
Его острый, ищущий ум, способность точпо ставить диагнозы поражали многих. Не было в литературе такого редкого заболевания, которого Алик не знал бы. И знания эти с блеском применял на практике. Бывало, вся клиника мучительно не может определить диагноз больного, а Алексей Леонтьевич посидит над ним, тщательно его обследует и заявляет, что это вот такая-то болезнь, которая впервые описана в таком-то году таким-то ученым. Она протекает так-то, заключается в том-то и таким-то образом лечится.
Однажды в клинику привезли больную с переломом бедра. Ее стали лечить по принятой методике. Не успела бедренная кость срастись, как у женщины случился перелом кости плеча. Тогда Алексей Леонтьевич тщательно обследовал больную, сделал ей снимки других костей и заявил, что у нее повышенная функция паращитовид-ных желез: небольших, величиной с горошину ила даже чечевицу, желез внутренней секреции, которые располагаются около щитовидной железы и потому называются «паращитовидными». При их гиперфункции, которая обычно является результатом опухоли этой железы, происходит нарушение обмена в организме человека, и как следствие этого, у него часто происходят переломы костей, кости постоянно болят, что делает таких больных полными инвалидами. Алик сам сделал операцию, отыскал опухоль железы и удалил ее. Больная полностью поправилась.
И такие диагнозы он ставил нередко. Поэтому в тех случаях, когда и сам руководитель клиники не мог поставить точный диагноз, он говорил: «Позовите Алика. Он мудрец, что-нибудь да отыщет».
Алик был хорошим хирургом, с мягкими добрыми руками. Лекции же читал так, что на них приходили студенты других курсов. Всех покоряла его способность читать лекции по любому вопросу хирургии, причем почти без подготовки. О его феноменальной памяти рассказывали анекдоты. Бывало, молодые врачи соберутся в ординаторской и начнут испытывать свой память: назовут подряд 15—20 слов, часто бессмысленных, и просят каждого тут же повторить их. Самое большее, что они могли повторить, это 5—6 слов. Алик же повторял 12—13! Но больше всего поражала его творческая энер
гия. Он всегда что-то изобретал, часто придумывал новое, оригинальное.
Единственное, что огорчало друзей Алика, это некоторая его слабость к вину. И хоть он это тщательно скрывал, стесняясь своей привычки, ее заметили многие и очень беспокоились за него.
Когда началась Великая Отечественная война, Алексею Леонтьевичу было 30 лет, но он был уже знаменитым хирургом. Мобилизовав, его назначили главным хирургом медсанбата, и он вскоре зарекомендовал себя на фронте с самой лучшей стороны.
Когда у командования возник вопрос: кого из хирургов, молодых, энергичных и в то же время высокообразованных, умеющих работать в самой сложной обстановке, послать в партизанский край, выбор пал на Алексея Леонтьевича. В течение нескольких лет он работал главным хирургом большой партизанской бригады, а вернее сказать, целого партизанского края. Проводил большую оздоровительную и профилактическую работу, много оперировал больных и раненых, наладил быструю и своевременную их эвакуацию на Большую землю.
Во время крупного наступления наших войск по освобождению блокадного Ленинграда партизанские отряды развернули большую и смелую операцию. В бой Алексей Леонтьевич был тяжело ранен в живот, с повреждением желудка и кишечника. Его быстро доставили на Большую землю, и он уже через несколько часов попал на операционный стол к прославленному хирургу Александру Александровичу Вишневскому.
Операция продолжалась долго, так как ранение кишечника было множественным. Но все было сделано точно и аккуратно. Больной поправился настолько, что вновь был послан в свой партизанский край.
Вернувшись после войны в клинику, он вскоре был избран доцентом и по-прежнему, с тем же интересом читал лекции, вел занятия со студентами, оперировал. Он даже, как и раньше, выкапывал в литературе какие-нибудь интересные сообщения и демонстрировал их на примере своих больных. Женившись еще до войны, он очень заботился о своей семье. Его по-прежнему любили и уважали все сотрудники. И мало кто знал, что Алексей Леонтьевич попивает.
Началось это еще в войну. Слава о нем гремела по партизанскому краю. Многие считали за честь познакомиться с известным хирургом и при этом не скупились
