дельсона опубликовано законодательное предложение членов Государственной думы крестьян И. Т. Евсеева и. П. М. Макогона «об утверждении на вечные времена в Российском государстве трезвости». В объяснительной записке к своему предположению авторы писали:
«Высочайше утвержденным положением Совета министров 27 сентября 1914 года городским думам и сельским обществам, а положением 13 октября того же года и земским собраниям на время войны предоставлено было право запрещать торговлю спиртными напитками в местностях, находящихся в их ведении.
Волею государя право решения вопроса, быть или не быть трезвости во время войны, было предоставлено мудрости и совести самого народа».
В этой записке обстоятельно рассказывается о том, какие добрые перемены привнес в крестьянский быт сухой закон. «Облегченный от тяжкой ноши — пьянства, сразу поднялся и вырос русский народ.
Да будет стыдно всем тем, которые говорили, что трезвость в народе немыслима, что она не достигается запрещением. Не полумеры нужны для этого, а одна решительная бесповоротная мера: изъять алкоголь из свог бодного обращения в человеческом обществе и перенести его в аптеки и специальные склады как лекарственное средство и продукт, пригодный для хозяйственных и технических целей». Такова была крестьянская оценка.
К сожалению, все эти данные о последствиях сухого закона недостаточно полно и всесторонне отражаются в современной литературе. Нередко голословно и достаточно безапелляционно звучат утверждения, что эта мера не принесла ничего позитивного. Вполне допустимо высказывать свое отрицательное отношение к сухому закону, но вряд ли это позволяет искажать реальные факты, равно как и выдавать отдельные суждения и точки зрения за обобщенные оценки и представления. В «Литературной газете» авторы Б. и М. Левины, например, писали, что из опрошенных лишь пять процентов высказались за сухой закон. Однако в материале почему-то не оговорено, где, когда и среди какой части населения проводился этот опрос. Столь вольное обращение с цифрами вызывает недоумение и сомнение в их достоверности.
На Всесоюзной конференции в Днепродзержинске, посвященной профилактике алкоголизма на промышленных предприятиях, в 1981 году в разосланных делегатам анкетах 52 процента высказались за сухой закон. А по
данным старого революционера, члепа партии с 1917 года Я. К. Кокушкина, из 21 тысячи людей, присутствовавших на собраниях в городе Горьком, на которых обсуждалась проблема пьянства, свыше 15 тысяч, то есть две трети, проголосовали за закон о трезвости.
Проблема сухого закона, как и сама проблема алкоголя, сложна и неоднозначна, и никто не ратует за решение ее одним махом, сугубо запретительными, административными мерами (об этом мы еще поговорим ниже). Требуется объективный и всесторонний анализ всех аспектов этого многотрудного вопроса, глубокие научные исследования, изучение практического опыта. Только в этом случае можно вынести правильное решение. При этом нелишне помнпть и о том, что наш народ достаточно грамотен и мудр, чтобы решить данный вопрос в интересах страны.
Однако вернемся к истории. Проблема алкоголя, пьянства получила кардинальное и принципиально новое звучание в первом в мире социалистическом государстве.
Совершенно бесспорно, что алкоголизм и пьянство чужды социализму, классовой природе пролетариата. И это ярко проявилось еще в период первых революционных бурь. Созданный творчеством восставшего народа, первый в истории Иваново-Вознесенский Совет рабочих депутатов на втором своем заседании в числе первоочередных революционных дел поставил задачу борьбы с пьянством, закрытия винных лавок. Примечательно и то обстоятельство, что решение Совета о закрытии винных лавок было единодушно поддержано на массовом рабочем митинге. Эти события относятся к маю 1905 года.
Через двенадцать лет, когда победивший российский пролетариат стал правящим классом, этот опыт был взят на вооружение. Алкогольная проблема приобрела тогда острый политический характер. Контрреволюция стремилась утопить революцию в винно-водочном потопе, отравить революционные массы хмельным угаром и вернуть утерянную власть. «Петроград, — вспоминал впоследствии В. Д. Бонч-Бруевич, — затоплен шквалом пьнных разгромов». 6 декабря столица страны была объявлена на осадном положении. Против водки пришлось пустить в ход оружие. Речь шла о жизни или смерти революции.
Контрреволюционный зоговор в декабре 1917 года четко и ясно показал, что пьянство несовместимо с революцией и социализмом. Борьба с этим влом должна быть бескомпромиссной.
