— i 15 —
линии и была направлена только против пьянства. Говорились проповеди, распространялись листки о грехе пьянства, пьяницы после соответственных молебнов давали зарок не пить и т. д. (против умеренного потребления спиртных напитков церковь, повидимому, не возражала: «вино веселит сердце человека»,—говорит один из текстов церковных книг. Нельзя было только «упиваться вином», пьянствовать). При введении казенной винной монополии были организованы и казенные «попечительства о народной трезвости», но в чайных и столовых этих попечительств, где горланил граммофон, из чайников распивали принесенную водку, блого—закуска здесь была подешевле, или приходили сюда, уже предварительно «заложив» как следует.
В больших городах «попечительства о народной трезвости» имели амбулатории для алкоголиков. Обращавшимся сюда алкоголикам удавалось блогодаря врачебной помощи прекращать пьянство, но, окруженные пьяной ср^ой товарищей, они не выдерживали и в конце концов опять запивали.
Эта борьба с алкоголем, не говоря уже о том, что она вообще своими приемами не могла дать каких-либо ощутительных результатов, была в сущности лицемерием со стороны правительства. Ведь с алкоголем боролось то же самое- акцизное ведомство, которое продавало водку и которое, понятно, хотело больше продать.
Поэтому правительство заботилось как-раз о том, чтобы больше продавалось водки. Например, предоставленное крестьянским обществам право закрывать в своем районе казенные винные лавки крестьяне обычно не могли осуществлять, так как акцизные чиновники всячески препятствовали закрытию этих лавок, или, закрыв винную лавку по ходатайству крестьян в одном селе, акцизное ведомство тут же открывало, в у2 версте, в соседней деревне, другую винную лавку.
Всякое проявление общественной самодеятельности было невозможно, и только после 1905 года образовались с куцым уставом кружки и общества по борьбе с алкоголизмом, в состав [которых входили врачи и общественные деятели. Они хотя и были стеснены в своей деятельности, однако, энергично вели, насколько возможно было в тех условиях, противоалкогольную агитацию и проводили противоалкогольное просвещение чрез свои противоалкогольные музеи, чрез школы, чрез специальные для лечения алкоголиков амбулатории, чрез свои выставки и т. д. Например, в 1914 году обществом борьбы с алкоголизмом (в Москве) были организованы передвижные противоалкогольные выставки, которые были направлены в рабочие районы Поволжья и центральных губерний.
Все эти общественные противоалкогольные организации сделали в свое время большое дело, но, конечно, заметно уменьшить
— 116 —
народный алкоголизм они не могли. Для этого требовалось много иных мер, предпринять которые они были бессильны.
1 августа (по нов. ст.) 1914 г. русское правительство было вынуждено надолго запретить продажу спиртных напитков. Как известно, это случилось в день объявления мобилизации по поводу зогоревшейся тогда империалистической войны.
4. Опыты запретительной системы.
Если потребление алкоголя вносит в народную жизнь болезни, вымирание, несчастья, преступления, если оно разоряет хозяйство страны, то уменьшение или прекращение пьянства, понятно, должно блоготворно сказаться на народной жизни. Поэтому нам интересно теперь посмотреть, какие блогодетельные последствия наступают в жизни народа тогда, когда наступает хотя бы вынужденное отрезвление его.
Возьмем пример Соединенных Штатов Северной Америки. Там до 1917 г. существовало запрещение продажи спиртных напитков не во всех штатах; в большинстве из них продажа и потребление спиртных напитков — хотя и с известными ограничениями — разрешалась, но в декабре 1917 г. Конгрессом был принят полный и повсеместный запрет алкоголя, окончательно утвержденный в январе 1920 г. Соединенные Штаты сделались, как говорят в таких случаях, «сухими», бот ближайшие результаты такового запрета:
«В 1917 г. в 60 штатах число арестов за пьянство равнялось 316.842. в 1919 г.—109.768. Через 9 месяцев после издания запрета в исправительных рабочих домах Филадельфии оказалось свыше 1.000 свободных камер, в марте 1920 г. среднее число исправляемых было’* 474, вместо прежних 2.000; в Чикого оно упало за год с 2.500 до 600. В Нью-Йорке число убийств, грабежей, взломов и т. д. уменьшается кругло на 5.000 в год. В 1908 г. из всего числа больных, доставляемых в больницы Нью-Йорка, 10,8 проц. приходилось на заболевания на почве алкоголя, в 1921 г.—только 1,9 проц. В Нью-Йорке в 1916 г. умерло от алкоголизма 687 чел., в 1920 г.—только 98. То же самое и в других центрах. В Бостоне с 1 июля 1919 г. число этих смертей уменьшилось на 50%, число самоубийств—на 33 проц. и несчастных случаев—на 45 процентов». («Известия ВЦИК», 2Г1—1923 г.).
Это сообщение, а также и другие вести, которые мы оттуда имеем, говорят нам, что запрещение продажи спиртных напитков сократило Пьянство и принесло весьма заметные блогодетельные результаты в жизнь американского народа: резко уменьшилось число преступлений, так что пришлось там закрыть некоторые тюрьмы, в несколько раз стало меньше алкогольных заболеваний, понизилась общая смертность, сократилось число самоубийств и т. д.
