— 77 —
—Отдам, да сейчас нету!
Тогда Еремеев ударил Богданова по зубам с такой силой, что выбил три зуба. Богданов упал, ударился головой в камни, а затем умер в Мариинской больнице; при вскрытии у него было обнаружено кровоизлияние в мозг.
Еремеев оказался на скамье подсудимых в Московском губернском суде по обвинению в убийстве.
Суд приговорил Еремеева к трем годам тюремного заключения; однако, приняв во внимание, что смерть Богданова последовала не от прямого удара, а от того, что он упал на камни головой, суд нашел возможным понизить Еремееву наказание до 2 лет».
(«Рабочая Газета», № 270—1925 г.).
«Покушение на убийство».
«Сегодня ночью, в доме №16, по Татищевой улице, гр. Карпин во время оыптки (курсив наш) набросился на своего приятеля Князева, проживающего в том же доме, и нанес ему удар топором по голове.
Потерпевший в тяжелом состоянии отправлен в 4-ю Городскую больницу.
Карпин арестован».
(«Вечерняя Москва», № 10—1926 г.).
Иногда человек напивается до того, что уже совсем ничего не понимает и ничего не помнит. При известной психической неустойчивости для этого бывает достаточно и небольшое количество алкоголя. В таком состоянии человек может быть особенно опасен.
«Из-за водки».
«Рабочий С-в, грамотный, вполне сознательный человек. Он работал в типографии.
Сгубило его, а потом и усадило на скамью подсудимых в Московском губернском суде пьянство. Напиваясь, он уже ничего не помнил. Однажды, повстречавшись на углу Воротниковского переулка с гр. Ж-м, по обыкновению вдрызг пьяный, С-в избил его без всякой причины. На шум скандала собралась толпа, явилась милиция. Но С-ва так и не могли арестовать «для вытрезвления», потому что, выхватив нож и окончательно озверев, он стал защищаться и ранил двух милиционеров ножом. Арестовали С-ва позднее, в его квартире, где спьяна он опять защищался как в осажденной крепости, но по счастью ни ножа, ни оружия у него не оказалось, и потому он только избил нескольких милиционеров.
Суд приговорил С-ва к четырем годам лишения свободы со строгой изоляцией и с поражением в правах на три года».
(«Рабочая Газета», № 279—1925 г.).
Преступления, вызванные опьянением, обычно направлены против личности и против жизни (оскорбления словами, побои, убийства и пр.).
Я познакомился с делами о нанесении побоев, разобранными в Московском суде за первую четверть 1925 года (по Сокольническому и Хамовническому районам), и выяснил, что почти 70% этих преступлений падает на один из следующих дней недели: субботу, воскресенье или понедельник, то-есть на один из тех дней, когда пьющее население бывает пьяно или опохмеляется. Из остальных 30% совершенных преступлений, относящихся к другим дням недели, известная
— 78 —
часть тоже может быть связана с опьянением (церковные праздники, получки, именины и т. д.).
Недавно мне пришлось выступать в выездной сессии Московского губсуда экспертом по делу об убийстве: один гражданин застрелил другого. Оба они—и убитый, и убийца—были старые друзья, в день убийства вместе выпивали, а потом, подвыпившие, отправились гулять в лес (дело было в деревне, в весенний праздник). В лесу они, как говорится, «слово за словом»—поспорили, в пылу ссоры произошла драка, а потом и убийство. На суде убийца, вообще возбудимый и неуравновешенный молодой человек, горько раскаивался и плакал. Он не мог дать ясного отчета в том, как произошло это трагическое событие, но во всяком случае никаких заранее обдуманных намерений он не имел. Все это произошло внезапно, «в помутившемся сознании»... Он понес по приговору суда соответственное наказание.
Бесспорно, что и хулиганство, которое в последнее время особенно растет, вносит дезорганизацию, срывает культурно-просветительную работу, наносит ущерб народному имуществу и т. д., тоже стоит в самой тесной связи с тем же алкоголем. Так, из 205 осужденных за хулиганство—80% совершили свои проступки в состоянии опьянения (д-р Эделынтейн, Московский кабинет по изучению преступности). Газеты единодушно отмечают, что выпуск 40% водки и безнаказанно-пьяный разгул на улицах способствует тому, что хулиганство еще более распространяется. Хулиганство нередко проявляется теперь в самых грубых, необузданных, подчас жестоких формах. Недавно в одной из московских газет сообщалось, как компания хулиганов избрала такую «игру»: ночью выкалывала кошке глаза или отрубала ей хвост, после чего несчастную, обезумевшую от боли кошку пускали на лестницу дома; кошка своим диким криком будила жильцов, что и потешало компанию.
Из провинции тоже сообщают; что и там нет житья от хулиганства. Например, «в шуйских рабочих клубах,—пишет тов. Рупор,— молодежь срывает картины, устраивает драки и скандалы. Недавно хулиганы избили всех активных работников клуба», «Очень развито хулиганство среди кизеловской рабочей молодежи на Урале. Подростки в клуб не ходят, а на частных квартирах устраивают пьяные вечеринки, на них безобразничают, организуют массовые драки». («Рабочая Газета», № 283—1925 г.).
Характерный случай разбирался недавно в Московском губ. суде. Два гражданина, которые до того никогда не судились, никогда бандитами не были и вообще вели трудовой образ жизни, однажды так напились, что решили... вызвать крушение поезда. Они вытащили столб около полотна железной дороги и положили его поперек рельс. К счастью, паровоз шедшего поезда проскочил через это препятствие и не сошел с рельс. Поезд после этого, конечно, был машинистом
