ный бег, в других он еще только разгорался, а в третьих, засыпанный свежим углем, казался потухшим.
К тому моменту, как жар первых топок начинал ослабевать, наивысшого напряжения достигали вторые печи.
Тогда первые закидывались черным кардифом и переходили в третий разряд.
Никогда, ни на каких пробных гонках, ни на каких маневрах кочегары не достигали такого мастерства, как в это утро.
Они безотчетно чувствовали, что от их уменья зависит жизнь и смерть и экипажа, и самого миноносца.
Их черные, сплошь облепленные угольной пылью лица дышали решимостью.
Их мозолистые руки перебирали и ощупывали каждый кусок топлива. Обычные железные лопатки были отброшены—все делалось голыми руками.
„Стерегущий" гремел, дрожал всеми бимсами и переборками и мчался, рассекая покойную штилевую гладь моря.
В обыкновенное время туман причинил бы массу безпокойства. Гудела бы безпрерывно визгливая сирена, баковый матрос однообразно выбивал бы в колокол скучные три удара, шли бы тихим-тихим ходом, поминутно справляясь с компасом, картой и барометром.
Теперь про все это забыли. Теперь тукану радовались, как родному, близкому существу.
— За нас Бог, за насъ!—радостно потирая руки, говорил командир Кривецкому.—И ведь как кстати! Нарочно выдумывай — не придумаешь!.. Вы только поймите. Если бы утром нас увидели японцы, то и при удачном возвращении в Артур большая половина плодов нашей разведки пропала бы. Узнав, что наш миноносец что-то высматривал у них ночью, они, конечно, изменили бы место стоянки и удвоили бы бдительность охранения. А теперь получился восторг, а не разведка. Им и в нос не кинется, что мы у них шныряли между островами, в сердце эскадры. И я уверен, что в одну из следующих ночей мы им такого перцу зададим, что разлюли малина!.. За нас Богъ!..
Когда главная опасность миновала и „Стерегущий" ушел на большое расстояние от неприятеля, Сергеева снова покинуло хладнокровие. Он опять волновался, потирал красные, сильные руки, бегал взад и вперед по маленькому мостику.
— Не много нас, но мы славяне! — попробовал он было даже запеть, однако тотчас же бросил и побежал к карте.
— Только бы не наткнуться. Кажется, курс проложен верно... Эй, рулевой, не сбивайся, смотри, с румба. Чтобы без отклонений!.
— Будьте блогонадежны, ваше блогородие... Не время теперь сбиваться.
