V.
Вн% опасности.
Рассвет начался в тумане. Местами полупрозрачный, позволявший видеть на несколько саженей вперед, он сплошь покрывал весь Корейский залив. „Стерегущий", обогнув острова Блонда, теперь мчался полным ходом. Крепкий, как бы литой из стали, корпус содрогался и звенел от страшного напряжения пара. Не взирая на совершенно покойную гладь моря, перед носом миноносца вздымалась гора воды, пены и брызг. „Стерегущий" развил скорость до 25-ти узлов и гнал перед собой огромный вал, зарываясь носом. Весь бак судна шел как бы под водой, а непрерывная волна стремительно хлестала через мостик, через шкафут и шканцы до самого юта.
В кочегарам отделении кипела лихорадочная работа. То и дело туда заглядывал инженер-механик Анастасов и, весь красный от жара, весь потный, замазанный маслом и сажей, в каком-то особенном возбуждении покрикивал:
— Работай, братцы!.. Не выдавай... На волоске висим.
И „братцы" работали.
Словно жерла ада пылали печи. Отборный кардиф, казалось, не сгорал, а представлял собой кипящую, расплавленную массу. И пока в однех топках огонь, достигнув высшого предела, давал миноносцу безум-
ный бег, в других он еще только разгорался, а в третьих, засыпанный свежим углем, казался потухшим.
К тому моменту, как жар первых топок начинал ослабевать, наивысшого напряжения достигали вторые печи.
Тогда первые закидывались черным кардифом и переходили в третий разряд.
Никогда, ни на каких пробных гонках, ни на каких маневрах кочегары не достигали такого мастерства, как в это утро.
Они безотчетно чувствовали, что от их уменья зависит жизнь и смерть и экипажа, и самого миноносца.
Их черные, сплошь облепленные угольной пылью лица дышали решимостью.
Их мозолистые руки перебирали и ощупывали каждый кусок топлива. Обычные железные лопатки были отброшены—все делалось голыми руками.
„Стерегущий" гремел, дрожал всеми бимсами и переборками и мчался, рассекая покойную штилевую гладь моря.
В обыкновенное время туман причинил бы массу безпокойства. Гудела бы безпрерывно визгливая сирена, баковый матрос однообразно выбивал бы в колокол скучные три удара, шли бы тихим-тихим ходом, поминутно справляясь с компасом, картой и барометром.
