Командир привычным движением сложил и потер свои большия ладони.
— Это ничего, ваше превосходительство, мы счастливы... Я ручаюсь за успех... Хоть сию минуту!
И все его лицо сияло, а большие глаза так блестели, будто искрились.
Адмирал не удержался и, положив свой руку на красные ладони лейтенанта, проговорил особенным, ему свойственным тоном:
— Я в вас не сомневался... Вы... вы действительно молодецъ!
Мичмана иинженер-механик сидели, потупившись. Им эта сцена казалась черезчур трогательной. Их молодые, поростающия первым пушком лица, задорная юношеская кровь и горячий нрав полуоперившихся вояк не признавали чувствительности. Воевать, так воевать, драться, так драться, а не к чему нежности всякия разводить.
У Сергеева же на глазах заблистали две предательския слезинки.
— Так вот, господа, в чем дело. Видите вы эти островки. Вот эта группа—Элиот, здесь—Влонд,—адмирал, наклонившись над картой, чертил по ней чайной ложечкой, а офицеры с затаенным дыханием следили за малейшим его движением. — Элиот — главная база неприятеля. Там вся их эскадра, там их угольные склады, провиантские магазины, запасы снарядов... Возможно, там уже и некоторый дессант. Мы знаем
кое-что от шпионов-китайцев, но им нельзя слишком верить. Японцы осторожны и хитры—вряд ли они подпускают близко китайцев. Поэтому я думаю, что наши длинноносые лазутчики часто говорят по наслышке, а главным образом врут... Необходимо все это узнать наверное, необходимо собственными глазами убедиться, даже руками ощупать, чтд там есть и чего нет. Вы меня понимаете? Если у меня будут планы стоянки броненосной эскадры японцев у Элиота, то вам, лейтенант Сергеев, выпадет честь первому атаковать их торпедами. Вы на своем «Стерегущемъ» покажете путь нашей минной эскадре и атакуете корабль адмирала Того. Судя по всему, у Блоидской группы и ближе к нам у отдельных островков находят себе приют их миноносцы. Их надо очень и очень опасаться. Они настороже... Японские моряки отлично чуют и прекрасно несут службу. Малейшая с вашей стороны оплошность—и все погибло. Я вас посылаю в самую пасть с острыми, ядовитыми зубами... Помните, что это дело может решить участь всей войны.
Адмирал помолчал, как бы давая время подчиненным проникнуться важностью поручения. Потом, быстро, несколькими глотками допив чай, продолжал:
— Ночью, незаметно вы выйдите из порта. Кроме нас, только мой начальник штаба будет знать об этом. Не обнаруживая себя, вы, не спеша, пройдете до Дальняго и станете за тем островом что при входе в Дальнинскѵю бухту. Там вы дождетесь следующей ночи
