Вода запенилась, заурчала. Машина резко и как то преувеличенно громко стала стучать всеми своими колесами, всеми валами.
— Неприятель показался на носу!—донесся до командира топот, и в тот же момент он скомандовал:
— Стоп обе машины!
С разбега миноносец еще двигался вперед, но безмолвно, незаметно.
Пробежав по палубе, Сергеев с носа стал вглядываться в мрак. Впереди, действительно, вырисовывались громады двух кораблей. Еще нельзя было разобрать, что это: броненосцы или крейсера, но миноносец шел и шел.
— Эх, рискнуть бы, — пронеслось в голове лейтенанта. — Пустить парочку торпедокъ—и во все лопатки домой...
— Ваше блогородие, броненосцы стоят, — топотом доложил ему Чурбанов, оказавшийся рядом.
— Почему броненосцы? А может крейсера?
— Никак нет, по наружности—броненосцы. Уж я знаю. Не впервой вижу-то их.
У командира мелькнула мысль.
— А что, Чурбанов, можно ли на тузике узнать, броненосцы это, или крейсера?
— Чего-ж нельзя? Мигом слетаю.
— Так спустить тузик.Только быстро. И не шуметь.
„Стерегущий" находился в какой-нибудь версте от
больших судов,
Ни одного огня не светилось на них, ни малейшого шороха не неслось оттуда.
Через несколько минут тузик был на воде.
— Ваше блогородие, разрешите мне с Чурбановьщ, —попросил Терентьев
— Ступайте, только, смотрите,—осторожнее и быстрее..
Вместо кожи, весла были обернуты тряпками, чтобы
они не стучали в уключинах.
Чурбанов греб без брызг, без плеска, без стука. Тузик, словно тень, скрылся в темноте и когда Терентьев улучил минуту, чтобы обернуться и посмотреть на свой миноносец, „Стерегущий" казался длинной, едва заметной над водой змейкой.
Огромные японския суда стояли в четыре колонны на якорях. Проехав вдоль ближайшого ряда, в котором было четыре больших крейсера, Чурбанов и Терентьев разглядели, что сзади них, ближе к берегу, стоят броненосцы, а дальше еще какия-то суда, рассмотреть которые было невозможно.
— Теперь назадъ!—прошептал Чурбанов и налег . на маленькия весла тузика.
Предрассветный мрак особенно сильно сгустился, когда, повернувшись на самом медленном ходу, „Стерегущий" пошел в обратный путь к Дальнему.
