лых людских тел, а командир подходил то к одному, то к другому и, не мешая есть, толковал про отдых и про молитву. У него это выходило естественно и просто, и команде сообщалось его хорошее, жизнерадостное настроение. За эту простоту и сердечность команда главным образом и любила Сергеева.
Терентьев держал в правой руке большую эмалированную кружку с чаем, а в левой ломоть хлеба с маслом и с удовольствием ел. Командир заметил его.
— Что, студент, насыщаетесь? Привыкли к матросскому пайку?
Михаил Семенович хотел ответить, но большой кусок хлеба во рту мешал, и он только сделал неопределенное движение рукой и, улыбаясь глазами, промычал что-то неразборчивое.
Сергеев понял и тоже улыбнулся.
— А вот я не могу. Пробовал привыкать — и не могу... Пью кофе с булками.. Это вероятно оттого, что не было особенной нужды. И кофе, и булки всегда есть, и не к чему, значит, себя насиловать.
— Я ни лишений, ни неудобства от этого не чувствую. Иной раз кажется удивительно вкусно,—ответил Терентьев, справившись наконец с мешавшим куском.
— И отлично, милый мой, и отлично!..
И лейтенант пошел дальше.
Совершенно невзначай в семь часов к миноносцу
подошел паровой катер, и из него на борт поднялся адмирал Макаров. Загудела дудка боцмана, засуетились офицеры, забегала команда. Но адмирал отмахнулся рукой от рапорта и крикнул вдоль палубы:
— Продолжай работу, ребята!.. Не время парады устраивать,— и пошел на мостик...
Командир, несколько растерявшийся от неожиданности приезда, неловко сгибал здоровую шею и, держа руку у козырька фуражки, шел рядом с адмиралом
На вопросы Макарова о состоянии миноносца он отвечал неудачно, невпопад.
Адмирал удивленно посмотрел на него, слегка усмехнулся в широкую бороду и, обратившись к сопровождавшим его начальнику штаба и адъютантам, сказал:
— Можете, господа, ехать на берег и пришлите через полчаса за мной катер.
А когда катер со свитой отвалил, то Макаров обратился к Сергееву:
— Проведите меня в кают-компанию и попросите туда же офицеров.
— Господа, адмирал вас просит в кают-компа-нию, — сказал командир, обернувшись к стоявшим у противоположного борта двум мичманам и инженер-«еханику.
Кают-компания на „Стерегущемъ' маленькая-малень-кая. Со шканцев в нее ведет узкий трапик а сквозь стекла люка проникает масса света. Все деревянные
