Почему же не делают вытекающого отсюда полезного применения? Древние греки ставили в женских покоях (ги-некеях) красивые фигуры и статуи, конечно, для того, чтобы совершенные формы их производили облогораживающее действие на будущее поколение. А в настоящее время наши матери, напротив, чаще всего смотрят на рестораны, винные погреба и пивные лавки, как на такия места, которые „облогораживающим и возвышающимм образом действуют на тело и душу.- Что же, поэтому, удивительного, если у нас нараждается уже трактирное алкогольное поколение?
Сампсон с детства не пил никакого вина и сделался героем израильского народа. В настоящее же время выра-щают баварским пивом и токайским вином такое поколение, которое уже некоторым образом обречено на употребление алкоголя, и лучшие из людей этого поколения проявляют свое геройство чаще всего за пивным столом и чувствуют себя крепкими, веселыми и свободными только при помощи глотка или только после стакана водки.
Впрочем мы уже сказали, и снова и решительно подтверждаем, что даже профессор Гарнак назорейству настоящого времени, вопреки первоначальному крайне резкому отрицанию, находит однакож н^оторое оправдание, ссылаясь на библию.
Но новейшие назореи обыкновенно обосновывают свой правоту не на этой ссылке, Следовательно большого практического значения она (ссылка) для нас не имеет.
Нет, если христиане бывают вынуждены опираться на библию, то они делают это другим способом. Именно, они тогда ставят тот же самый вопрос, который приводит и Гарнак в предисловии: „Как, прежде всего, относится Христос, как относятся к этому вопросу апостолы?"
Но отношение Христа к вину уже было указано, а потому мы здесь прибавим к этому очень немногое. Профессор
Гарнак пишет: „Закроем глаза и не будем указывать и на характерный рассказ евангелия Иоанна о чуде, совершенном Христомъ* на браке в Кане Галилейской"... Очень великодушно! Но ведь в других случаях этим местом особенно любят пользоваться прямо против нас, и есть немало умеренных и неумеренных людей, которые чаще всего ссылаются на это место Священного Писания.
Но что же знаем мы о том вине? Только то, что оно было „хорошее", и довольно указать на двукратное повторение слова: хорошее (Иоан. 2, ст._ ИО), чтобы отразить всякое нападение. Для нас, следовательно, нет надобности закрывать глаза на этот рассказъ!—„Установлением вечери пред своею смертно Христот возвысил вино с хлебом до самого высокого символа Христианской церкви", говорит далее Гарнак. В других случаях обыкновенно считают этим высшим символом Крест. С другой стороны, символом Крови считается натуральная, ничем неоскверненная кровь виноградной лозы, как она сотворена Богом. Кто может это оспаривать? Но здесь уместно прямо заметить, что и всем, давшим обет воздержания, равно и сочленам самых строгих обществ трезвости, позволительно употреблять при таинстве причащения всякое вино.
Если, далее, Христос сравнивает Себя с лозой виноградной, то это с вопросом об алкогольных напитках не имеет ровно ничего общого. Но совершенно в другом свете является пред нами это сравнение, когда мы читаем то, что пишет доктор Павел Кассель в своей книге: „От Нила до Ганга".
„Особенное значение" имел, — говорит он,—во времена первого христианства у греческих азиатов культ Бахуса. Его отожествляли с Зевсом и Плутоном. Он был богом весны. Его мистерии, вакханалии были демоническими оковами для сердец народов, пока они наконец не пали пред сло-
