б
приравнивает к его деятельности, то в этом уже заключается добрая воля „фанатизма" в борьбе против абстиненции и ея сторонников. Если абстиненты добровольно отказы^ ваются от сомнительного и воображаемого наслаждения и <к своем деле—именно отречении от спиртных напитковъ— дозволяют себе такое суждение, которое обследовано и теоретически и практически, чего профессор Гарнак о себе, вероятно, сказать не может, то можно ли поэтому их суждение называть „субъективно" окрашенным, тендециозным и пристрастнымъ?
Но как же, в каком отношении мы—противники алкоголя стоим к „библейскому вопросу о вине®? Этот вопрос б сущности в нашем движении играет совершенно второстепенную роль; мы должны это всегда строго и резко подчеркивать. Мы избегаем, насколько возможно, входить в обстоятельное его обсуждение, так как онъ—у нас по крайней мере—окончательно еще не решен и потому способен прежде всего возбуждать безполезные споры и брань. Но так как со-стороны чаще всего духовных, а иногда, как в настоящем случае, и мирян, очень часто с большим или меньшим искусством пускается в ход против нас и библия и так как многие из этих противников думают сразить насъ* одним только указанием на брак в Пане Галилейской, то по сей причине мы вынуждены бываем чаще, чем это было бы нам желательно, возвращаться к этому вопросу и занимать в отношении его определенную позицию.—
Взгляд профессора Гарнака, несмотря на его громкое я докторальное предисловие, следует назвать неправильным, не выдерживающим критики и совсем необоснованным. Произнося свое суждение оби этом предмете, он совершенно не занялся изучением посв^ ценной этому предмету литературы,, произведения которой Hej: зя назвать наивными, натянутыми и ненаучными, так как з ачительная часть их принадлежит
перу выдающихся богословским и философских светил. К тому же ему не достает, как сам он сознается» знания еврейского языка.
Конечно, чрезвычайно легко и удобно делать нападение на борцов трезвости, якобы поддающихся великому самооб* ману, когда совсем не знают и не могут хорошо себе объяснить того, что собственно они утверждают, когда, вместо того, чтобы опровергнуть и доказать, набрасывают только на их мнения ложный свет и потом подвергают их осмеянию, как невежд и наивных людей, и нравственно уничижають их. Но при этом нельзя от души не пожалеть, что такая софистика, которая не может претендовать на строгую научность, могла однакож найти место в сборнике, изданном по случаю Двухсотлетняго юбилея Галльского университета.— 'Такое сочинение, конечно, всегда может производить впечатление на закоснелых врогон воздержания (темперенция) и таким путем очень удобно и выгодно аппеллировать к такого рода людям.
Но все здание профессора Гарнака тотчас же падает, как карточный дом, как только коснешься одного пункта „библейского виннагсивопроса", и именно следующого: „где и в какой мере в Шблии под словом „вино* следует подразумевать перебродивший алкогольный, и где неперебродивший, свободный от алкоголя виноградный сокъ*?
Это такого рода пункт, который, если хотят спорить, прежде $сего должен бы быть приведен в ясность, но профессор Гарнак этого пункта даже и не касается, что в высшей степени является странным, хотя, может быть, для противников воздержания и выгодным. Может быть, этот вопрос, по его мнению, несуществен и не заключает в себе никакой важности? Но, по тщательном и добросовестном исследовании, он не мог бы сказать этого, так как об этом как замечено, написаны знатоками дела целые томы. Кроме
