пойти навстречу народным желаниям и требованиям. Забудем последние 2-3 безпокойных года. поглядим в прошлое и ответим сами себе по совести: наверное никто из нас не слышал, чтобы тогда раздавались требования народные о прирезке земли, издании законов, сме?« чиновников, но я уверен, что все мы слышали о постоянных и неустанных ходатайствах крестьян о закрытии кабаков. Полагаю, что не найдется в Европейской России ни одной волости, где бы с такой просьбой не обращались к правительству и не один раз. Но только такия просьбы еще ни разу уважены не были: ходатайство сельских обществ задавлива-лись земскими начальниками и губернской администрацией, как яко-бы незаконные. Вот к этой просьбе народа представители его и не должны остаться глухи. Народ наш, пропивший разум, честь и совесть, стал как стадо скотины, устремившись весь к грязному корыту с этим проклятым, дьявольским пойлом. И если только не отогнать его от этого корыта, то он обязательно весь обопьется и погибнет. Но так как отогнать его трудно, то лучше и легче опрокинуть самое корыто с этим зельем и тогда народ отойдет от него, протрезвеет, проснется и очеловечится.
Я глубоко уверен, каких бы мы законов не добились, какое бы правление ни установили, но если мы, в отдельности каждый, у себя дома не будем трезвые, а от этого
— честнее и лучше, какими были наши предки, когда мужчина от неосторожного слова краснел, а теперь не только жены, но даже дочери наши утеряли способность краснеть, то написанные на бумаге законы будут храниться в нынешних музеях, построенных из камня и железа, онн века пролежат, а мы в недалеком будущем будем обезличены и стерты с лица своей родной отцовской земли. И на это самое место, где мы сейчас живем, придет другой народ, народ трезвый, честный, сильный и будет жить и обсуждать свои дела.
Вот все, что я хотел сказать и довести до сведения господ депутатов Государственной Думы на тот предмет, чтобы они обратили свое внимание на вопиющий вопрос — на народное спаивание, ведущее к окончательной гибели го-
сударства, и издали закон, -чтобы в России было запрещено винокурение, пивоварение, а также и ввоз всех спиртных напитков и продажа их, признав это как яд, отравляющий тело и душу русского народа, и ведущее к окончательной гибели наше государство.
Считаю здесь уместным обратить внимание на следующий факт чиновничьяго отношения к заявлениям не только частных лиц и сельских обществ, а даже общественных учреждений: Самарская Городская Дума, в заседании 26 Ноября 1903 года, заслушав мое заявление, которое я ниже сего прилагаю, и принимая во внимание, что Городским Думам не предоставлено законом права издавать обязательного постановления о совершенном запрещении торговли сширтными напитками,—постановила: „Изложенное в заявлении гласного Челышова обстоятельство представить на усмотрение высшого правительства, заявив при этом ходатайство—не будет ли признано возможным принять какия либо меры, если не к уничтожению, то к ослаблению народного пьянства, в особенности уличного распития водки". Но ответ на это ходатайство получился, 23 февраля 1904 года, следующий: „Вопрос о мерах против публичного распития вина подробно обсуждался в состоявшей при Министерстве Юстиции особой Комиссии, заключения которой послужили основанием к закону ИО июня 1900 года, об изменении карательных постановлений о пьянстве, и что, на основании ст. 2 отд. 1 означенного мнения Государственного Совета, Губернаторам предоставлено право определять в черте городских поселений места, в которых воспрещается всякое публичное распитие крепких напитков, вследствие чего, к предоставлению такого же права городским общественным управлениям надобности не имеется“.
Ответ, достойный нашего правительства!
