койствия, нет достатка, нет порядка, я это государство существовать никогда не будет. (Рукоплескания). И, принимая во внимание в заключение, что мне приходилось слышать от финансистов и экономистов, я, с радостью, несколько дней тому назад слышал слова МинистраФинансов.Если бы я был уверен,— это финансист говорил,—что это доказано опытом Америки, что в тех штатах, которые закрывали продажу спиртных напитков и не вводили новых налогов, год кончался без дефицита! Эти слова подтвердил предо мной в нашей финансовой комиссии г. Министр Финансов. Он говорил: Если бы я был уверен, что прекратив продажу спиртных напитков, пьянство прекратилось бы, я никаких налогов не просил бы. Так в чем же дело, гг.? Да, он говорит, что если прекратите продажу винных напитков, винокурение, то у вас все равно пить будут. Бот этого я не понимаю. Может быть он смотрел на вещи с другой стороны. Я свободный промышленник, знающий жизнь, делающий кое-что в своей отрасли. Может быть, они знающие жизнь по циркулярам, боятся, что будет тайное винокурение, тайная продажа, а я с этим никак согласиться не могу. Может быть, будет тайная продажа, но сколько же ея будетъ? В настоящее время мы видим, что у нас ванные заводы не успевают даже курить: мы из за границы получаем спирт. Заводы растут как грибы. Какой же процент они выкурятъ? Да, тысячную часть процента не выкурят, если правительство не захочет допускать! Я укажу вам на один характерный пример. Правительство не допускает в стране известного направления в литературе. Я знаю даже случай, когда в одном селе сказали, что будут отбирать газеты и книжки, так бабы даже Твсе буквари пожгли. Мы знаем, что населению запрещают иметь оружие, и всякий, кто захочет, пойди и получи разрешение. Мы знаем, что правительство влияет на народ, хотят заставить вас думать так, как надо, и если правительство достигает цели в других отраслях своего управления, то я уверен, что если оно будет идти навстречу народному отрезвлению, навстречу могуществу страны, то, поверьте, оно сделает наш народ трезвым. Но без сочувствия правительства, без его
поддержки, без его желания сделать народ трезвым мы не можем. Нам трудно бороться, мы можем только пасть костьми, но народ не отрезвим.
Розанов (с места). А вы боритесь! Челыииов. — Мы видим, гг., еще следующее положение. Я получил недавно письмо из Америки от г. Тверского, который пишет, что путем голосования в Америке закрыли еще в трех штатах торговлю вином. Почему там не боятся тайного винокурения, почему там не останавливаются перед этой реформой?
Розанов (с места). Потому что там демократический образ правления.
Челышов. Может быть, потому, что там страной управляет сам народъ? (Голос слева: «Верно. Именно потому*!.) Но неужели это не может служить примером нашим чиновникам, неужели они не могут послать туда людей узнать, как это там делается? (Голос слева: «Не позволятъ»!) Мы чиновников посылаем за границу и часто пример берем из за границы, почему мы тут не возьмем примера? Я еще хочу обратить внимание народного представительства на следующее обстоятельство: какими реформами народ не наградили, чего ему только не дали... и каждая реформа чего ему стоитъ?! Иногда 1,000 чиновников на шею народу посадят, а иногда 10,000. Вот эта реформа первая будет реформа, которая сбросит с шеи чиновников и заставит их кормиться вольным трудом. (Рукоплескания). Вот почему оно не желает, правительство, вот почему оно упирается всеми силами и, скажу даже, средствами, иногда недопустимыми. И обратить бы надо внимание правительства на то, что против пьянства, против насилия и опеки правительственных чиновников, чтобы нигде не было кабака, — восстает кто же? Восстает народ, крестьяне, низы. Он говорит по воле Государя своим голосом, а Правительство к атому не прислушивается, оно старается все его предложения, все его выводы считать несерьезными, как — то недосягающими цели...
Розанов, (с места). А вы на него то надеялись.
Челышев. И вот, я полагаю, что если мы, народные представители, не будем руководствоваться интересами
народа, если мы будем рассматривать то, что нам предложат, не обсуждать вопросов о взимании налогов со страны, то мы не выполним, повторяю, тех обязательств, которые на нас лежат. Я уверен, что если бы ета Дума провела закон, который отрезвил бы народ, то Дума эта была бы записана в истории крупными словами и на долгия времена, и тот Государь, который утвердит такой закон, поверьте мне, как крестьяне поголовно назвали Царя Освободителя — Царем Освободителем, так нашего досточтимого Государя народ назовет Царем Спасителем. (Рукоплескания). Но, господа, я не могу не сказать еще своих некоторых последних мыслей. Я хочу напомнить вам, господа, никого не обижая, напомнить следующий десятками лет укоренившийся обычай, обычай как в городских, так и в земских собраниях, что тот Гласный Думы или земства, когда обсуждается вопрос, лично его касающийся, покидает собрание: чтя свой порядочность, он устраняется от обсуждения этого вопроса. Я не хочу называть, но между нами есть винокуренные заводчики, которые участвуют в прибыли этой, и я полагаю, что, уважая высокое собрание, они уклонятся от баллотировки подобного ассигнования. И вот, если мы, повторяю, представители народные, здесь представляем из себя Думу, для нас должны быть на нервом месте интересы народа и государства. Если мы будем иначе действовать, то нас могут назвать отделением съезда винокуренных заводчиков. И вот, гг., в заключение я считаю необходимым предложить следующий переход к очередным делам: «Признавая желательным 1) пересмотр штатов Главного Управления Нескладных Сборов и установления окладов применительно к другим ведомствам, например, к казенным палатам; 2) не разрешать к
открытию новых заводов винокуренных и дрожже-винокуренных; 3) не открывать вновь питейных заведений; 4) пересмотреть тарифы на перевозку спирта, Вина и пива по железным дорогам; 5) цены на разверсточный спирт должны быть одинаковы, как для винокуренных, так и для дрожже-винокуренных заводов; 6) выработать правила на покупку спирта с торгов; 7) все существующия винные лавки установить одного разряда, чтобы предупредить столь опасное для здоровья, нравственности и блогосостояния соревнование между сидельцами в стремлении возможно выше поднять продажу в своих лавках для перевода их в высший разрядъ—Г. Д. переходит к постатейному рассмотрению сметы». Но вот самое главное. Я хочу напомнить вам, что я уже и говорил, что мы, члены Г. Думы, в числе 105 депутатов, внесли законодательное предположение 6-го июня. Оно до сих пор не доложено Думе, и я полагаю, что другого решения более правильного по совести у нас нет. Пока вы не рассмотрим его, пока оно не будет доложено Думе, и Дума не выскажет своих совестливых и законных слов, мы не можем ассигновать винокуренным заводчикам 17 мил. р. Мы предлагаем Г. Д.,—подписавшие это заявление 43 крестьянина мне это поручили, и я думаю, что они подтвердят здесь это,— (голоса: «Верно!» Рукоплескания) предлагаем Г. Д. рассмотрение сметы Департамента Нескладных Сборов снять с очереди до рассмотрения внесенного законодательного предположения об отмене тех статей, на основании которых дается указанная сумма. (Продолжительные рукоплескания).
Председательствующий. — Объявляю перерыв до 2 ч.
Перерыв объявлен в 12 ч. 54 м.
Спб. Отечественная типография Подольска, 34-
