частью лишь окулист может видеть недостаток глаз. Если же душа, т. е. мозг искалечен, п обладатель его вследствие этого имеет дурные черты в характере, то это ему обыкновенно сурово ставят в вину, делают его за это ответственным, упрекают в притворстве п т. п.
К числу унаследованных качеств принадлежит и так называемое индивидуальное предрасположение к алкогольному отравлению нервной системы. Чем более и чем точнее изучаешь пьющих, т. е. хронически отравляющих себя алкоголем, тем более убеждаешься, как удивительно разнообразно индивидуальное предрасположение, т. е. характер реакций на воздействие алкоголя у человека, и как различны и сложны причины, на которых основано это предрасположение.
Один пьянеет уже от незначительных количеств алкоголя и слывет в публике особенно не-выносливым; но он по большей части менее всего подвергается опасности, если только обладает хорошими прирожденными нравственными качествами и порядочной волею: особенно же, если у него „страсть4* не слишком бистро развивается. Другой переносит, казалось бы, порядочные дозы, по уже чрез короткое время становится ,,больными (см. выше), т. е. у него развивается очень рано непреодолимое стремление к большему и большему количеству или же к все более концептрпрованному алкоголю. Это интенсивное и раннее развитие страсти называется дижоманическиж влечением; оно всегда служит доказательством сильного наследственного дефекта и наступает очень часто лишь периодически (периодическое пьянство). Несомненно, что эта интенсивная страсть представляет собой одну из наибольших опасностей. Другой-же и пи пьянеет скоро и ни особенно пристрастен к алкоголю, за то уже с малолетства он нравственно дефектен, слабохарактерен, беззаботен, неспособен брать сериозпо в расчет важные будущия задачи сво-
ей жизни. Также и он подвергается большой опасности, и превращается в пьяницу просто блогодаря питейным привычкам и принуждению пить со стороны нашего общества. У значительного большинства наших пьяниц дело обстоит еще иначе: они просто на просто являются жертвами человеческой наклонности к подражанию. Жертвами наших общественных питейных привычек с их принуждением пить и связанной с этим хвастливостью и важничаем, а наконец они жертвы общого заблуждения, будто алкогольные напитки укрепляют здоровье. Особенно коварной ловушкой является бросающаяся в глаза значительная выносливость некоторых людей, которые не хмелея могут потреблять большия количества алкоголя. Они превращаются в конце концов в хронических алкоголиков незаметно, не будучи ни разу пьяными, соблазняют и многих других, которых они наталкивают на пьянство и которые хотят им подражать; и подвергают свое потомство особенно сильной опасности чрез значительное алкоголизирование тканей своего тела. Такие люди умирают очень часто от алкогольного перерождения сердца, печени или т. п., не обраруживши пред тем значительной степени хронического мозгового алкоголизма; именно потому, что у них другие органы тела очень часто сильнее мозга расположены к алкогольному перерождению. Здесь существуют большия индивидуальные различия. Что бедность и несчастье не слишком редко способствуют пьянству, этого мы не отрицаем. Однако эта причина тенденциозно была преувеличиваем Обыкновенно-же-наоборотъ—пьянство создает бедность; в очень многих случаях пьянство и бедность являются одновременными последствиями мозгов слабых от рождения и падающих поэтому жертвой наших питейных обычаев. Тем не менее и среди зажиточных алкоголизм свирепствует едва-ли в меньшей степени, чем среди бедных.
Уже давно известно, что пьянство, хроническое а4-
