.новой инстинкт дан нам природой, как самая могущественная основная часть всего нашего существа; он не находится вне нас. Иначе обстоит дело с употреблением алкоголя; оно заключается в введении в наш организм вещества, совершенно чуждого ему и даже враждебного. Отказаться от употребления алкоголя, детская игра, по сравнению с борьбой, которую должен вести желающий подняться до нравственной свободы и чистоты. Вследствие этого ясно, что возрождение раньше всего может успеть в борьбе против алкоголизма. Чем успешнее мы будем вести эту борьбу, тем больше шансов, что и остальные, собственно главные требования возрождения, осуществимы. С уничтожением привычного самоопьянения повышаются: нравственная сила, серьезность и жизнерадостность.
Итак, мы просим всех приверженцев возрождения сделать свое—ковать железо, пока горячо, и всегда указывать на работы и труды конгрессов и их значение; рассеять подозрения раздумывающих и сомневающихся и доказать им, что возрождение, блогодаря ведущейся борьбе с этой могучей опорой дегенерации—алкоголем, уже вступает на путь победы. Только не мешкать и не сомневаться и не вертеться вокруг одного пункта.
Если наука дала нам положительные доказательства того, что алкоголь народная пагуба первого ранга, то обязанность каждого из нас в горячих словах передать эту истину массе, пробудить совесть в людях, вызвав в них жизнерадостность и единогласное, воодушевленное утверждение жизни.
Алкоголь признается врогом более сильным, чем чума, холера и все войны. Вот почему странно, на какое противоречие приходится наталкиваться, когда обсуждается вред, приносимый человеку спиртными напитками и когда дело доходит до принятия мер борьбы с алкоголизмом. Соглашаются, что он поглощает народные бюджеты, здоровье и нравственность граждан, толкает в
тюрьмы и дома сумасшедших, вырывает жертвы из среды тружеников, приводит лиц в кабаки, число которых все увеличивается, разрушает заранее физическое здоровье и нравственность будущих поколений в самом их зачатии.
Казалось бы, что с таким злом нужна война на смерть, подобно тому, как объявлена она микробам заразных болезней. -Казалось бы, что всякий убежденный в этом, прежде всего, должен сам отказаться от потребления алкоголя, изгнать всякое спиртное питье у себя дома, в своей семье, проповедывать трезвость всем и делать все, что возможно, чтобы добиться законодательных мер в этом духе.
Но тут то и встречаются противоречия: являются возражения, зачем впадать в крайность, что крайности свойственны только англичанам и американцам; что ударенное питье: стакан вина за обедом, водка перед обедом, рюмочка ликера с кофе после обеда—не вредят, что проповедующие абсолютное воздержание сумасшедшие, что их надо заключить в сумасшедшие дома. что бороться с злоупотреблениями надо постепенно, предлагая умеренное потребление вина, наконец, надо считаться с экономическими условиями жизни народа, с его затратами на культирование винограда. Резкия меры равносильны разорению населения. И вот, из проповедника, только что рисовавшого нам в слишком черных красках ужасное разрушение, происходящее от алкоголя, человек делается защитником спиртных напитков, защитником капитала, вложенного для производства алкоголя. И все, что он осуждал ранее, делается предметом его защиты.
Объяснения будут здесь излишни. Доказывать, что умеренность есть понятие относительное, что даже пьяница считает себя таковым, что злоупотребление вином нельзя преследовать, не касаясь капиталистов, заинтересованных в производстве алкоголя, что злоупотребление
