| 23
Другой вопрос, вызывающий озабоченность, — это социально-экономическая цена злоупотребления алкоголем. Согласно документу, государство выручает от продажи алкогольных напитков 45 млрд. рублей, тогда как общие потери от этого вчетверо
выше — 180 млрд. рублей.
Величина доходов кажется разумной, если учесть налог с оборота (оцениваемый в 1983 г. в 39 млрд.), прибыль от предприятий, производящих алкогольные напитки, и прибыль от импорта напитков. С оценкой потерь в 180 млрд. рублей, напротив, согласиться трудно, ибо эта цифра составляет около трети национального дохода. Опять же, все зависит от определений и от использованной методики подсчетов. Например, преждевременные потери человеческих жизней, связанные с алкоголизмом, вполне могут достигать трех четвертей миллиона человек в год. Как можно оценить эти потери в рублях?
Каким образом автор или авторы документа получили цифру в 180 млрд.рублей? В документе говорится, что величины потерь "подсчитывались английскими, американскими, французскими, немецкими экономистами”. Это попросту неправда. Оценить полные национальные социально-экономические потери, вызванные алкоголем, в любой стране крайне трудно. Советские официальные органы просто не публикуют статистики, достаточно надежной, чтобы можно было оценить даже прямые потери производительности труда, не говоря уже об общих потерях. Ни один западный экономист, по крайней мере в печати, не рискнул оценить уровень потерь,1 так что данное утверждение документа — чистый вымысел.
Итак, данные, приводимые в документе, преувеличены. Надо, однако, подчеркнуть, что проведенные мною в начале 1980-х гг. исследования, показывают, что проблема алкоголизма и злоупотребления алкоголем в СССР действительно достигла тревожного, возможно, критического уровня, особенно в славянских и прибалтийских республиках. Социальные и экономические потери от злоупотребления алкоголем и его влияние на смертность и заболеваемость среди крупных наций, вероятно, на самом деле наиболее велики именно в СССР. Но эта тревожная картина вырисовывается из гораздо более реалистической статистики, достаточно драматичной и без преувеличений.
И последнее: вызывают сомнение стиль и тон документа, слишком непрофессиональный и эмоциональный для научного исследования, подготовленного группой академических социологов. Более того, в документе содержатся утверждения, которые, как бы они ни были справедливы, совершенно неуместны в такого рода отчетах. Например: ”С нами никто не собирается воевать. Все разговоры о "Першингах” и напряженных взаимоотношениях — все это блеф... Через 12—15 лет мы просто сами развалимся как суверенное государство”. Трудно представить себе, чтобы в академическом отчете содержались такого рода заявления.
Короче говоря, как это ни печально, документ представляет собой подделку и не мог выйти из стен академического института. Подлинный автор документа не особенно компетентен в оценке ситуации. Однако документ нельзя просто отбросить как бесполезный и не представляющий интереса. Вне сомнения, он написан в Советском Союзе советским гражданином, имевшим какой-то доступ к алкогольной статистике и демографическим данным. Озабоченность и тревога, выраженные в документе, даже пессимистические оценки будущего советского государства и тщетности советских оборонных усилий на фоне алкогольного кризиса — все это ценные свидетельства того, как советская общественность или часть этой общественности воспринимает алкогольную проблему, ф
Насколько мне известно, ни один западный автор, кроме меня, даже не упоминал печатно о потерях национального дохода, вызванного алкоголизмом за последние 15 лет. Мои очень грубые оценки дают величину потерь на уровне 7-8% национального дохода.
| 24
Сергей МАКСУДОВ (США) ЛЮБОВЬ К АПОКАЛИПТИЧЕСКИМ ОБОБЩЕНИЯМ
В самиздатском тексте "Правда об алкоголизме в СССР” поражает неосведомленность автора. Чего стоит, например, такое утверждение: "Практически единственная причина возрастания смертности — алкоголизм. В нашей стране работает четверть всех врачей мира, все демографические показатели должны были бы улучшаться, а смертность у нас в полтора раза выше, чем в Китае”. Автор просто не подозревает о существовании фактора общего старения населения. Этот фактор приводит к тому, что сейчас во всех развитых странах смертность высока, в 2—3 раза превышая китайский уровень. Смертность десять человек на тысячу при стабильном населении означает, что средняя продолжительность жизни составляет сто лет. Поскольку этот уровень не достигнут, коэффициенту смертности предстоит вырасти до 13—15 человек на 1000.
Автор документа утверждает, что в 1980 году в нашей стране было 40 миллионов алкоголиков и пьяниц — причем только официально зарегистрированных. И если в ближайшие годы не будут предприняты чрезвычайные меры, то к 2000 году у нас будет 80 миллионов алкоголиков и пьяниц. Это 65% всего трудоспособного населения”. Если вспомнить про детей, женщин и малопьющих мусульман, то можно определенно сказать, что по авторскому прогнозу в 2000 году алкоголиками будут все трудоспособные мужчины и женщины вне Средней Азии, а в 1980 г. уже стало алкоголиками и пьяницами 80% взрослого мужского славянского населения. Последнее утверждение, правда, отчасти обнадеживает. Да, все мы уже спились, но страна не развалилась, самолеты летают, водопровод работает, свеклу, если не колхозники, то ученые из Новосибирска — убирают, так что жить можно.
Сообщает нам автор и такой факт: ”В 1980 году мы превысили уровень потребления алкоголя по сравнению с "пьющими” странами в 2,5 раза и потребляли 10,8 литров абсолютного алкоголя на человека в год.” Если цифра для СССР близка к существующим оценкам, то данные по "пьющим” странам могли бы быть и более достоверными. Так, например, в 1969 г. на душу населения приходилось литров чистого алкоголя: а США — 5,9, во Франции — 17,7, в Италии — 14,1, в ФРГ — 11,4.1 Причем потребление продолжало расти и в 1980 г. составляло в США 7,9 литров на человека.
В документе рассказывается о графике "так называемого коэффициента популяционной деградации. ”
Утверждение, что два ряда весьма ориентировочных данных идеально друг другу соответствуют, звучит подозрительно. Странной кажется и величина сдвига — 13 лет. Если дети пошли в школу через 7—8 лет после рождения, то их прибытие меняет контингент учащихся. Поэтому изменение числа учеников — дебилов должно отражать изменение потребления спиртного 8—9 лет назад. В действительности, идеального соответствия нельзя ожидать ни в каком случае, как из-за погрешностей в имеющихся данных, так и из-за не совсем однозначной связи между пьянством и числом детей в специальных школах.
Читателям, склонным к упражнениям по математической статистике, я хочу предложить самим поискать "идеальные соответствия”. Наиболее достоверные данные о потреб-
И. Бирман. "Экономика недостач”. 1983.
|
