— 19 —
ужасам царства алкогольной эпидемии во имя интересов сотен тысяч пивоваров и промышленниковъ! Нет и тысячу раз нетъ—возврата к этим ужасам не может быть и все величие и могущество нашей дорогой родины — в трезвой победе. Эту величайшую победу будут и должны охранять лучшие культурные силы страны и те организации на знамени которых всегда стоял девиз: отрезвление русского народа“.
Не успели мы опомниться от записки гг. пивоваров с академическими доводами о безвредности пива, как в печати появилось ошеломляющее известие о новых правилах продажи водки.
Если верны газетные сообщения, то что значат эти „новые правила“ продажи водки в казенных винных лавках при казенных винных складах для технических целей?? Что значат разрабатываемые правила об отпуске крепких виноградных вин на техническия цели?? Не ясно ли, что это технический обход „безусловного запрещения продажи казенного вина на всегда“. Как сопоставить эту техническую проблему с Высочайшею волею, выраженной в телеграмме от 20 сентября: „Я предрешил навсегда воспретить в России казенную продажу водки".
Под гром орудий, в тревожные, жуткие и радостные дни произошло событие необычайной важности. Произошло событие из за которого много, много лет бились лучшие люди, писали, говорили, доказывали и что скрывать, иногда платили годами жизни в тюрьмах.
Нам, поколению, которому выпало жить в изумительное время трезвой победы, трудно было опре-
— 20 —
делить истинный масштаб переживаемых событий. Мы ощущали вокруг себя величественную стихию мировой войны, в связи с победой над исконным внутренним врагом нашего народа. Мы были свидетелями как от мощного натиска рушилось дерево векового, дремучого леса. Мы были уверены, после Высочайших слов, что дерево это вырвано с корнем. Пьянство — этот отвратительный и страшный враг народного счастья и народного блага—внезапно исчез из жизни, среди хаоса разыгравшихся событий. Мы твердо верили, что он никогда не возродится и что вся сила государственной власти будет направлена на защиту родины от этого проклятого внутренняго врага.
Последствия внезапного отрезвления народа сказываются уже и теперь, но в гораздо большей степени они скажутся в будущем, как ближайшем, так и отдаленном, если, конечно, народ и власти останутся на теперешней позиции.
Деревня проходит этапъ—от водки к газете и книг. Почти во всех корреспонденциях с мест так и описывается: водка ушла, а ея место заняла книга и газета. Отрезвел и „миръ“: раньше на сходках пропивалась и мирская совесть, и разум, и общественные угодья и даже вековые деревья на кладбищах. Поумнеет мужик,—двинется вперед не только культурная, но и общественная жизнь нашей родины.
Вое это верно. Но беда в том, что трезвость народа еще висит на острие ножа: она введена принудительным путем, и если это начало исчезнетъ— народ снова повернет на пьяную дорогу.
Высочайшими словами о воспрещении „на всегда“
