ставляет задуматься русских людей, в которых течет русская кровь, которые кость от кости, плоть от плоти родного народа, задуматься над тем, что так продолжаться не может, что это опасно для государства! Хозяин должен быть трезвым и сильным, потому что без хозяина дом сирота. Я думаю, и для вас ясно то. что я сказал, что так жить дальше нельзя, так жить тяжело, выше сил, и каждый охвачен чувством внутренней неудовлетворенности. Нужна борьба с этим злом, нужна борьба для полного искоренения его, проклятого!
Трудность борьбы.
И борьба эта не легка, борьба эта трудна. Бороться придется, прежде всего, с самим этим ядом, не как с мертвой величиной. Яд этот, к несчастью, живой. Обыкновенно, яд не имеет в себе притягательной силы, и кто его раз хлебнул, тот не прикоснется к нему больше, если он умственно здоров. А вот водка, пиво, аль-коголь, виноградное вино,—это яд живой, только раз хлебнуть, и какая то дьявольская, демони ческая сила тянет к нему опять и опять. Есть рассказ гр. Толстого „Первый винокур44. Я думаю, вы его видели, на сцене он давался, да и так. вероятно, читали. Вот наша самая тяжелая задача искоренить жизненность этого проклятого яда, укрепить волю человека, сделать его не рабом этого проклятого пойла, а царем природа, чтобы он имел силу сам отказаться от вина, если даже оно будет стоять на столе.
— 34 -
Другой наш большой грех — это обычай. Так к этому привыкли, так с этим сроднились, что—человек родится—вино, женится •— вино, даже тогда, когда идет в далекия места, на кладбище, а тут поминают вином. Это так вошло в обычай, что считается оскорблением, если пришли гости, и на столе нет вина С этим злоѵи бороться трудно, но необходимо. (В этой борьбе перед нами еще врагъ—народная темнота. Не все в народе знают, что водка есть яд,—от народа это скрывали. Навсехь бутылках с ядом, который продается в аптеках, наклеен ярлык, что жидкое иь в этой бутылке опасна, что это яд. А алкоголь, про который наука безповоротно установила, что это яд, продается не под таким ярлыком, не под знаком черепа с костями, а под знаком нашего могущества—орломъ!
Дальше. В этой борьбе, у нас еще есть ведь люди, заинтересованные в этом проклятом промысле: кабатчики, винокуры, пивовары, водочные заводчики... им несть числа. Они пользуются этими доходами, такими доходами, которые подобны тому, когда мать живет развратом своей дочери! Весь ужас этой жизни слепые даже видят, но общество наше, в особенности интеллигентное, не обращает на это внимания. Я не могу в этом случае не привести одного стихотворения Алексея Толстой:
Стучат и расходятся чарки,
Рекой бушует вино,
Уносит деревни и села И Русь затопляет оно.
