-1511 ~
состояния народа составляют наши частые праздная, из которых некоторые, местные, тянутся но несколько дней кряду. Если к этим установленным церковью праздникам прибавить еще сплошное, хотя бы и вынужденное безделье наших баб в течение многих зимних месяцев, то получается картина прямо поразительная но своему убожеству. В средней полосе России, в особенности в южных уездах Рязанской губернии, эта вынужденная праздность женщин ужасающая. Я говорю вынужденная, потому что наша баба часто и не умеет работать и не знает как за работу взяться и *не может но своей бедности. Она не умеет, потому что бедна, и бедна потому что неумеек. Что бабе делать в ея убогом хозяйстве? Возьмем для примера .южную часть Рязанской губернии. Пряжи у нея нет — „Бог не уродил14. Старинной „снаряды44, над работой которой в прежнее время женщины просиживали все свободное время, и в помине нет. Коровы нет, овец нет, домашнее хозяйство в полном упадке, да и велико лн оно? две ложки, ухват и один горошекъ! Что же остается такой бабе делать, если 'в ней есть хоть капля энергии?—конечно, шинок завести, блого это и легко и выгодно. Вот чем объясняется ужасное, зловещее явление в нашей деревне за последнее время: сколько семей — столько шинков. Баба — мать, жена, сестра - она же и шинкарка. Она продает водку мужу, и своему и чужому, а они ее уж не выдадут. Обзавестись же водкой крайне легко: стоит только пойти и купить этого зелья сколько угодно и заняться тайной ея продажею. Открыло продавать водку нельзя, а тайно— сколько угодно! И делом этим заправляют, главным образом, бабы, зная твердо, что уж мужчины то их ни в каком случае не выдадутъ!
По личному опыту смею утверждать, что бабы только за неимением лучшого занятия занимаются тайной продажей водки. Одна бывшая шинкарка мне сознавалась сама: „надоело, мне это зелье во-какъ! Стала кружевом займаться! Куда лучше! Только вот мужики попрекают: далеко в казеину идти!44
К сожалению, я не могу привести цифр, могущих осветить связь кустарного производства в России с количеством выпиваемой кустарями водки, но несколько фактов, мне лично известных, я не могу не привести здесь.
В Скоиинском уезде, Рязанской губернии, устроена на частные средства при субсидии из Главного Управления .Земледелия и Землеустройства кустарная мастерская для девушек, как приходящих, так и живущих. За последние годы с отрадой приходится отметить тот факт, что количество девушек уходящих на фабрики и в Москву значительно уменьшилось в этой местности. И даже те из девушек, которые ушли раньше, возвращаются домой, призываемые родными, и ири этом не только охотно, но с радостью берутся за работу в мастерской, сбрасы-
— 1512 —
вая в то же время с себя городския, чисто внешния ухватки. Факт ясный и бросающийся в глаза!
Как только стало выгоднее работать на месте, так и отпала необходимость уходить на поиски за заработком.
Но опыту знаю, что там, где женщины заняты работой, т. е. имеют посторонний заработок, им нет времени жни-маться шинкарством. Могу поручиться чем угодно, что ни одна из девушек кружевниц, ткачих, коверщиц за шинкарство не возьмется, ибо это занятие ниже ея достоинства.
Оне не только трезвы, но считаются наилучше обезпеченными в материальном отношении. Когда такую девицу сватают (к несчастью слишком рано—в 15—16 лет в Рязанской губернии), то с гордостью прибавляют: „это девка кредитная“, желая этим сказать, что она способна внести в будущую семью лишнюю копейку, блогодаря своему уменью работать.
Другой факт.
Нынче осенью мне пришлось устраивать ткацкую для мальчиков подростков. В течение месяца, когда мы устанавливали станки для тканья мешков, возжфй, подпруга и ироч. мальчики в возрасте 14—16 лет с детской откровенностью сознавались, что им сейчас, делать совсем нечего (дело было в конце октября)—„дялов никаких нетъ!“. Если вникнуть поглубже в эту пустую фразу, то право же, милостивые государи, ужас возьмет: в лучшую нору жизни, когда энергия ключем бьет, когда работоспособность, заложенная в человеке ищет какого-либо выхода, когда организм не устойчив и в высшей степени склонен к подражанию и примеру—в эту пору человеку делать нечего, кроме как начать пьянствовать и хулигаистиовать. Это ли не ужас.
В течение этого же месяца мне не раз пришлось прислушиваться к мнению крестьян, с величайшей блогодарностью относящихся к возможности не только чему-либо научить своих ребят, но еще и получить при этом в будущем верный заработок. „Спасибо! Наших ребят делу учишь! Тапер баловать не станутъ! А то чего им делать? Пьянствовать учиться!
Сознание мужика, что пьянствовать остается учиться тем, кто не работает, а болтается без дела — это сознание сидит даже в каждом пьянице. Один из них говорил мне: „Да ужь я-то что?!.—Одно слово—пропащий! А ты вот малого-то побереги!" Кстати сказать этот малый 15-ти летний вор и хулиган оказался одним из самых усердных работников после того как, желая подействовать на его самолюбие, я дала ему под работу первый и лучший станок.
Нет, тысячу раз нет: наш мужик не пьяница, его только нужда да невежество заставляют напиваться до потери сознания.
Я заканчиваю мой краткий, слегка намеченный доклад и предлагаю меру, одну из тысячей других, против распространяющогося пьянства: помогите русской крестьянке и его молодому поколению отодвинуться подальше от шинка. Дайте им зарабо-