— 1472 —
причинам было невозможно утверждением запретительного закона поддержать стремления трезвости широких слоев финского народа. Со своей стороны сенат сделал предложение, об оставлении проекта запретительного закона без последствий, из-за имеющихся в нем юридических слабостей и из-за того, что вопрос о вознаграждении фабрик хмельных напитков при вступлении в силу запретительного закона сеймов был оставлен открытым.
Когда реформа алкогольного законодательства, таким образом, заглохла, новый семейм 15 ноября 1909 года принял новый, формально исправленный законопроект, в котором с точностью было обозначено и то, что по случаю вступления в силу запретительного закона, фабрикантам хмельных напитков никакого вознаграждения не уплачивается. Только по происшествии всего этого одобренный сеймом в 1907 году проекта, запретительного закона, наконец, был представлен Государю. Естественно, что таким образом запоздавший законопроект не получил Высочайшого утверждения. Вместо этого Государь повелел Финляндскому Сенату составить новый законопроект, приняв во внимание те указания относительно финляндского антиалкогольного закона, которые уже в 1908 году были сделаны соответствующими имперскими министрами и вместе сл. тем, насколько возможно, следуя тексту отклоненного законопроекта.
Большую радость вызвал у нас этот приказ, хотя выработка нового законопроекта вряд ли представляется нужным, так как принятый сеймом 15 ноября 1909 года проект запретительного зокона удовлетворяет тЬм требованиям, которые, насколько это известно гласности, с Высочайшей стороны предъявлены к подлежащему утверждению запретительному закону. При составлении последняго во внимание приняты именно те указания, которые по делу сделаны имперскими министрами.
Упомянутые указания имперских министров были в своо время сделаны по поводу составленного т. наз. сенатом Мехе-лина проекта алкогольного закона, взятого впоследствии обратно, который не удовлетворял общественного мнения в Финляндии.
В основных положениях этого законопроекта упомянутым Сенатом утверждалось, что международные торговые соглашения России с другими, державами будто бы, служили препятствием .к введению в Финляндии общого запретительного закона. Уже априорно можно сказать, что это утверждение страдает чем то не логичным, абсурдным даже, пожалуй. Если торговые соглашения действительно могли бы стать поперек дороги какому-либо народу в проведении гуманитарных и обицествонно-гигиениче-ских законоположения, то это собственно означало бы, что дей*-ствительным властелином страны является чужое правительство. Если русский царь из-за торгового соглашения между Россией и Францией отказался бы санкционировать финский запретительный-закон, то действительной заправительницею в пределах Российской империи являлась бы Франция, а не Император Всероссийский.
— 1473 —
Общеизвестные авторитеты в области международного нрава, как напр.,—чтобы ограничиться названием только одного известного имени—русский проф. Мартенс, высказались в том смысле, что' международные торговые сношения не могут быть препятствием к введению в Финляндии запретительного закона.
Министр торговли в Империи также категорически потребовал, чтобы из законопроекта упомянутого мехелинского сената, как противоречащее действительности, была бы исключена та часть основных положений, в котором против общого закона запрещения производства, ввоза и продажи хмельных напитков возражалось по тем соображениям, что какая-либо иностранная держава, на основании торговых соглашений, может воспротивиться введению в Финляндии запрещения ввоза и продажи хмельных напитков. — В новом, принятом 15 ноября 1909 года, проекте запретительного закона, на это заявление министра торговли сделано особое указание и весь законопроэкгь этот покоится на одинаковом с вышеупомянутым министерским заявлением основании.
В новом, принятом сеймом законопроекте сделано указание и на заявление русского военного министра по поводу законопроекта сената Мехелииа. Военный министр замечает, что Финское алкогольное законодательство не должно было бы касаться добывания алкогольных напитков для потребностей войска и продажи таковых в торговле экономического общества офицеров, в офицерских клубах и в находящихся при войсковых частях торговлях для офицеров и солдат, с тем, однако, возможным условием, что продажа эта не может быть распространена на посторонних частных лиц. В принятом 15 ноября 1909 года законопроекте имеется особое постановление о том, что финский запретительный закон не касается добывания алкогольных напитков для потребностей русского войска и не препятствует добыванию вина для потребностей православной церкви.
Со стороны противников запретительного закона еще и в последнее время доказывалось, что запрещение ввоза виноградных вин вызвало бы противодействие по крайней мере со стороны Франции и послужило бы таким образом для Финляндии причиной экономических затруднений. Подобный страх, однако, и раныне не был в состоянии тормозить мероприятий, в цели которых входило ограничение ввоза хмельных напитков. Высказанные, например, со стороны Франции угрозы по поводу увеличения в 1906 году пошлин на дистилированные напитки, не привели к каким либо другим мероприятиям, после того как русский министр торговли обратил внимание францусского посланника на то, что увеличение вышеназванных пошлин никаких -торговых соглашений не нарушает.
Что же касается торговых отношений между Финляндиею и империею, то ясно, что принятый сеймом проект запретительного закона делает необходимым изменение соглашения, изложенного в положении от 29 мая 1897 года. Осуществление этого