— 1470 —
стих солодовых напитков. Роспивочная продажа пива разрешена лишь на почтовых станциях с согласия коммун, но во всей Финляндии лишь около пяти коммун разрешили у себя занятие этим песледним остатком розничной торговли алкогольными напитками в деревне. В городах продажа дестиллиро-ванными напитками может быть вовсе запрещена приговорами городских гласных, а розничная торговля пивом ограничена минимумом одной лавки на каждую находящуюся в соответствующем городском районе пивоварню. Сильно ограничена городскими гласными может быть и торговля виноградными винами.
Хорошого помощника антиалкогольное движение впоследствии нашло себе в рабочем движении. Уже первый всеобщий рабочий съезд, состоявшийся в 1896 году в Таммерфорсе, выставил требование о запрещении крепких напитков. Окончательно со-организовавшись, финская рабочая партия в программу свой включила и требование общого запретительного закона.
Большое влияние на противо-алкогольную борьбу в Финляндии оказал год всеобщей стачки, 1905. Рабочие посредством этой стачки принудили высшие классы на уступку народу всеобщого избирательного права. Когда в Гельсингфорсе был устроен первый большой митинг, из толпы послышался голос: „Кабаки надо закрыть все". Предложение это тотчас же было принято с неслыханным энтузиазмом и несколько часов спустя, власти, еще не прекратившия своей деятельности, распорядились закрытием мест торговли крепкими напитками.
Последствия этого временного запретительного закона, за исполнением которого строго следили трезвенники, достаточно известны. В течение всей стачечной недели оказался лишь один пьяный, проведший ночь в полицейском участке столицы. Не случилось ни одной кражи, ни одной драки или крупного безпорядка, несмотря на то, что весь город каждую ночь оставался в полнейшей темноте и несколько дней подряд лишен был правильно функционирующей полицейской охраны. И что еще важнее: стачка прошла без пролития единой капли крови, несмотря на безпокойное настроение и острый раздор между партиями.—Люди, бывшия до тех пор ярыми врагами запрещения, прозрели. А что значил для широких слоев населения этот временный запрет, об этом несколько примеров:
По истечении одной недели этого времени к нам зашел мальчик лет двенадцати, живший в одном из предместий Гельсингфорса. Мальчик с сияющими глазами рассказывал: „Отец целую неделю был трезвый; мне еще никогда не было так весело и мать во все время не плакала ни разу1*. У кого бы Хватило сердца посмотреть на эти сияющие от счастья наивное детские глаза и ответить: „Послушай ты, мальчик, радость твоя преждевременна. На следующей неделе кабаки снова будут открыты городскими гласными. И тогда увидим, будет ли тебе дома еще весело и не будет ли плакать твоя мать".
Когда стало известно, что кабаки и виноторговая снова будут
— 1471 —
открыты, к нам зашла одна интеллигентная женщина. С горечью в голосе воскликнула она: „Не может быть, что опять потечет алкоголь. Мой муж не может отказаться от пьянства, имея доступ к крепким напиткам. Должен ли дом наш опять стать тем адом, каковым он был до этого блогодатного времени, когда мы были так счастливы44. Мы ей могли уделить только то скудное утешение, что если бы дело зависело от трезвенников и широких слоев населения, с соединенными силами следивших за исполнением временного запрещения, то кабаки никогда не были бы снова открыты.
По распоряжению свекоманских городских гласных последние, однако, после двухнедельного бездействия, снова открылись. Еще раз высшие классы оказали сопротивление ясно выраженной воле народа. Тогда народное большинство приняло твердое решение провести запрещение алкоголя через сейм, после того, как пользующиеся властью исполнят данное обещание, и введут всеобщее избирательное право.
Когда затем в 1907 году народ в первый раз на основании всеобщого избирательного нрава как для мужчин, так и для женщин, приступил к выборам представителей в первый финляндский однопалатный сейм, все партии, искавшия опоры в широких слоях населения, включили в свой программу общий запретительный закон. Только шведская народная партия, защищающая интересы алкоголя, осталась в этом отношении реакционной.
Несмотря на противодействие Финляндского Сената, общий запретительный закон былъ* принять сеймом, в третьем чтении даже почти единогласно. Это было 31 октября 1907 года.
Как сильно народ сочувствовал решению сейма, видно из того, что в тот вечер, когда распространилась Веста об этом решении, устроена была всеобщая иллюминация. Во многих местах уже днем прекратили школьные занятия, а в следующие дни устроены были народные празднества и в иных местах блогодарственные молебны но случаю принятия сеймом запретительного закона.
Осуществившийся таким образом ■ законопроект, имевший целью ограничить производство, привоз и продажу веществ, содержащих более двух объемных процентов этилового алкоголя, допуская таковое лишь для потребления медицины, техники и науки, был логическим последствием правильного исторического развития, результатом двадцатипятилетних усилий нротивоалкоголь-ного движения.
При роспуске сейма 1907 года тальман с особенным ударением положил на сердце Монарху осуществление запретительного закона. Но Финляндский Сенат непростительным образом задержал требуемое otj> него мнение о вышеупомянутом законопроекте, так что проек этот попал на Высочайшее рассмотрение лишь тогда, когда срок вступления его в законную силу уже прошел. Вследствие этого Государю уже по формальным