— 1471 —
открыты, к нам зашла одна интеллигентная женщина. С горечью в голосе воскликнула она: „Не может быть, что опять потечет алкоголь. Мой муж не может отказаться от пьянства, имея доступ к крепким напиткам. Должен ли дом наш опять стать тем адом, каковым он был до этого блогодатного времени, когда мы были так счастливы44. Мы ей могли уделить только то скудное утешение, что если бы дело зависело от трезвенников и широких слоев населения, с соединенными силами следивших за исполнением временного запрещения, то кабаки никогда не были бы снова открыты.
По распоряжению свекоманских городских гласных последние, однако, после двухнедельного бездействия, снова открылись. Еще раз высшие классы оказали сопротивление ясно выраженной воле народа. Тогда народное большинство приняло твердое решение провести запрещение алкоголя через сейм, после того, как пользующиеся властью исполнят данное обещание, и введут всеобщее избирательное право.
Когда затем в 1907 году народ в первый раз на основании всеобщого избирательного нрава как для мужчин, так и для женщин, приступил к выборам представителей в первый финляндский однопалатный сейм, все партии, искавшия опоры в широких слоях населения, включили в свой программу общий запретительный закон. Только шведская народная партия, защищающая интересы алкоголя, осталась в этом отношении реакционной.
Несмотря на противодействие Финляндского Сената, общий запретительный закон былъ* принять сеймом, в третьем чтении даже почти единогласно. Это было 31 октября 1907 года.
Как сильно народ сочувствовал решению сейма, видно из того, что в тот вечер, когда распространилась Веста об этом решении, устроена была всеобщая иллюминация. Во многих местах уже днем прекратили школьные занятия, а в следующие дни устроены были народные празднества и в иных местах блогодарственные молебны но случаю принятия сеймом запретительного закона.
Осуществившийся таким образом ■ законопроект, имевший целью ограничить производство, привоз и продажу веществ, содержащих более двух объемных процентов этилового алкоголя, допуская таковое лишь для потребления медицины, техники и науки, был логическим последствием правильного исторического развития, результатом двадцатипятилетних усилий нротивоалкоголь-ного движения.
При роспуске сейма 1907 года тальман с особенным ударением положил на сердце Монарху осуществление запретительного закона. Но Финляндский Сенат непростительным образом задержал требуемое otj> него мнение о вышеупомянутом законопроекте, так что проек этот попал на Высочайшее рассмотрение лишь тогда, когда срок вступления его в законную силу уже прошел. Вследствие этого Государю уже по формальным
— 1472 —
причинам было невозможно утверждением запретительного закона поддержать стремления трезвости широких слоев финского народа. Со своей стороны сенат сделал предложение, об оставлении проекта запретительного закона без последствий, из-за имеющихся в нем юридических слабостей и из-за того, что вопрос о вознаграждении фабрик хмельных напитков при вступлении в силу запретительного закона сеймов был оставлен открытым.
Когда реформа алкогольного законодательства, таким образом, заглохла, новый семейм 15 ноября 1909 года принял новый, формально исправленный законопроект, в котором с точностью было обозначено и то, что по случаю вступления в силу запретительного закона, фабрикантам хмельных напитков никакого вознаграждения не уплачивается. Только по происшествии всего этого одобренный сеймом в 1907 году проекта, запретительного закона, наконец, был представлен Государю. Естественно, что таким образом запоздавший законопроект не получил Высочайшого утверждения. Вместо этого Государь повелел Финляндскому Сенату составить новый законопроект, приняв во внимание те указания относительно финляндского антиалкогольного закона, которые уже в 1908 году были сделаны соответствующими имперскими министрами и вместе сл. тем, насколько возможно, следуя тексту отклоненного законопроекта.
Большую радость вызвал у нас этот приказ, хотя выработка нового законопроекта вряд ли представляется нужным, так как принятый сеймом 15 ноября 1909 года проект запретительного зокона удовлетворяет тЬм требованиям, которые, насколько это известно гласности, с Высочайшей стороны предъявлены к подлежащему утверждению запретительному закону. При составлении последняго во внимание приняты именно те указания, которые по делу сделаны имперскими министрами.
Упомянутые указания имперских министров были в своо время сделаны по поводу составленного т. наз. сенатом Мехе-лина проекта алкогольного закона, взятого впоследствии обратно, который не удовлетворял общественного мнения в Финляндии.
В основных положениях этого законопроекта упомянутым Сенатом утверждалось, что международные торговые соглашения России с другими, державами будто бы, служили препятствием .к введению в Финляндии общого запретительного закона. Уже априорно можно сказать, что это утверждение страдает чем то не логичным, абсурдным даже, пожалуй. Если торговые соглашения действительно могли бы стать поперек дороги какому-либо народу в проведении гуманитарных и обицествонно-гигиениче-ских законоположения, то это собственно означало бы, что дей*-ствительным властелином страны является чужое правительство. Если русский царь из-за торгового соглашения между Россией и Францией отказался бы санкционировать финский запретительный-закон, то действительной заправительницею в пределах Российской империи являлась бы Франция, а не Император Всероссийский.