— 1206 —
явственно очень близки друг другу». «До нашего знакомства с хлороформом алкоголь был потребляем с целью производства наркоза угри хирургических операциях.
Такое близкое фармакологическое родство с названными средствами, конечно, сразу характеризует истинное свойство алкоголя, как сильного наркотического яда. Уже одним этим обстоятельством «а priori» и абсолютно исключается для каждого мыслящого человека возможность применения наркотического яда — алкоголя, этого нарушителя нашей мозговой жизнедеятельностиу в качестве диететического вещества.
Как бы чудовищным по своей безпредельной абсурдности не представляется признание сильно-о$лабляющого разрушительного яда, подкрепляющим здоровье, т. е. диэтетическим веществом, тем не менее мы тут находимся перед совершившимся фактом. Очевидно, что тут привычка и пристрастие к любимому напитку взяли верх и восторжествовали над здравым смыслом и наукой.
Вопиющий абсурд такого положения нисколько не ослабляется обычными отговорками о „мудрой мере44 в потреблении алкоголя.
Учение о «мудрой умеренности» в потреблении алкоголя в смысле диэтетической пользы составляет самый жалкий софизм.
Диэтетика—наука, занимающаяся, между прочим, физиологией питания человеческого организма — установила те вещества, которые предназначены самой природой для поступления в химический состав нашего тела. Для таких диететических веществ, следовательно, предуготовлено самой природой какое-либо место и предусмотрена какая-либо «мера» в нашем здоровом организме.
Поэтому ясно и понятно, что исключительно только относительно таких веществ применимо диететическое понятие о „мудрой умеренности*4. Соблюдение «мудрой меры» по логике диэтетического смысла мыслимо лишь там, где есть вообще какая-либо «мера», положенная природой в наш организм.
Поваренная соль, например, есть такое диететическое вещество, т. е. вещество, входящее по плану самой природы в нормальный химизм нашего тела. Следовательно, иов. соль должна иметь и известную «меру» в нашем здоровом организме. Эта «мера» должна в видах равновесия здоровья постоянно наполняться по мере утрачивали ея на жизнедеятельность организма. Если организм принимает слишком мало пов. соли, он должен погибнуть. Если организм принимает слишком много пов. соли, он должен также погибнуть.
Между «слишком мало» и «слишком много» пов. соли находится та физиологическая «мера» ея, которая обезпечивает равновесие здорового данного организма. Эта физиологическая «мера» урегулируется сама инстинктивным чувством, с одной стороны, потребности в пов. соли (Salzhungen), а с другой стороны насыщения ею (Salzsaffigung). На основании вышеиз-
— ^От
ложенного ясно, что можно—не нарушая здравой логики, говорить в смысле сохранения здоровья о соблюдении «мудрой мерри» относительно пов. соли.
Совсем другое дело с веществами «недиэтетическими», т. е. веществами, не входящими но плану природы в химическую норму человеческого организма. Для таких веществ непредусмотрено природой никакого ни малейшого количества, никакой ни малейшей «меры» в тканях нашего здорового организма.
Поэтому такия вещества, будучи все-таки введены в химизм нашего тела, где им нет ни места, ни меры, должны в силу своей инородной химической натуры, обменялся» сродствами, не-пременно производить какое-либо нарушение в химической норме нашего организма, а следовательно и отступление от физиологической жизнедеятельности тех. тканей и органов, которые подвергаются нарушению в своем физиологическом химическом составе. При таких условиях, следовательно, мы имеем дело уже не с нормальным, а с отступившим от нормы, с больным организмом. В самом отступлении организма от своей физиологической нормы блогодаря воздействию какого-либо инородного вещества, в опрокидывании его естественной жизнедеятельности каким-либо инородным веществом, заключается понятие о ядовитости такого вещества по отношению к нашему организму.
Поэтому все «едиэтетическия вещества должны в силу своей инородной химической натуры опрокидывать природную химическую норму, следовательно и физиоло?ическую жизнедеятельность нашего организма. Поэтому все инородные вещества составляют «яды» для организма. В самой инородности вещества заключается критерий его ядовитости.
Для таких веществ, как сказано, нет никакой физиологической меры в нашем организме. Следовательно, несмотря на это, все-таки говорить в смысле сохранения здоровья, о соблюдай «мудрой меры*, физиологически вовсе не существующей, идет в разрез с здравым смыслом, и поэтому не поддается никакой научной квалификации.
Что же касается «inspecie» алкоголя, то он не только не принадлежит к числу диэтетических веществ, а напротив, к числу самых злых врогов человеческого организма, к числу самых сильных наркотическим ядов, которые нам вообще известны, наравне с хлороформом, хлоралем, сивухой и проч.
На этом основании применение понятия о «диэтетической умеренности» в потреблении алкоголя, не только не диэтетиче-ского вещества, а даже сильно разрушительного наркотического яда, является не только тяжким абсурдом, а прямо вопиющим издевательством пуд здравым смыслом и наукой.
Перейдем к вопросу о приписываемом алкоголю значении, как питательного средства.
Относительно гомологического ряда алкоголей мы читаем у Нотнагеля — Россбаха: „Иипе Wirkungst genau die des gelaeufig-