— 1158 —
ибо видели в этом гнусное дело, подлежащее наказанию со его • роны правительственной власти, а потом, не видя законного преследования за тайную продажу вина, смело принялись за нее, сообразив, что это статья очень доходная, средство очень легкое к наживе, а через недолгое время шинкарство стало фигурировать в приходе в виде как бы профессионального занятия (и по преимуществу женского пола). По свидетельству самих же прихожан можно заключить, что шинки стали достоянием чуть не каждого дома, торговля вином по селу пошла очень бойко и потеряла всякую тайну, характер подпольности.
Уже из этого сообщения видно, что причиной распространения шинков, между прочим, является жажда значительного заработка. Еще резче причина эта подчеркнута в любопытном сообщении из Полтавской губернии
Один полтавский священник рассказывает о своих пробах бороться с корчмой (шинком) словом убеждения. Он указывает шинкарям на порочность такого дела, а ему отвечают:— „треба-ж с чого-сь жить". Говорить:—„это грешно и недостойно христианина, ведь это соблазн. А я бидный чоловик,'треба-ж мини с чогожить. Вы свое дило знайте, мы свое. Ваше дило в церкви".
Ради наживы бедные люди готовы идти на риск. Но шинки нынче не требуют риска.
Один священник пишет:
Безнаказанность тайной продажи и быстрый заработок в 200—250°/о соблазняет даже людей состоятельных и честных заниматься сим промыслом. (Письмо из Ффрганской области).
Законы, как это всем ведомо, безнаказанности шинкам не гарантируют. Совсем даже наоборот. Законы ясно и определено грозят суровой карой нарушителям казенного интереса. Но люди, которым закон поручает слежку за нарушениями, не вчитаются с определенными и ясными предписаниями и, в силу личных симпатий к вину-ли, к доньгам-ли—это все равно,—действительно гарантируют шинкам почти полную безопасность.
Прежде всего укрывают тайную продажу деревенския власти.
Из Сыр-Дарьинской области пишут:
Сельский староста по закону должен преследовать незаконную продажу, а он сам во всех тайных шинках пьет и гуляет, протоколов не составляет, есть слух, что берет и взятки.
А вот еще выписки.
Много вредит тайная продажа водки, которая процветает, блогодаря тому, что находит поддержку в лице единственного блюстителя порядка в селе, сельского старшины. (Письмо из Семиреченской области).
„Сельския власти, полиция и крестьянские начальники не обращают должного внимания на противозаконную, продажу водки, ибо сами берут ееуэтих-же продавцов грабителей".—(Письмо из Забайкальской области).
Затем довольно равнодушно относится к тайной продаже акцизный надзор. Вот иллюстрация.
— И159 —
Распространению пьянства у нас способствует существование двух тайных еврейских кабачков, на которые обыкновенно акцизный надзор не обращает никакого внимания — (Письмо из Слонимского у., Гродненской губ.).
Наконец, более чем равнодушно относится к этому явлению полиция. Имеется "масса сообщений на данную тему. Приводим наиболее характерное. Вот что нам пишут.
Шинкарство свило себе прочное гнездо, не смотря на то, что и становой пристав, и урядник и 12 ингушей и проч. „блюстителей порядка" жительствуют в нашем-же приходе; шинкарство, невидимому, не преследуется “.—(Письмо из Нижегородской губ).
Нет того селения, где бы не было тайных шинков и где бы не насчитывали их десятками. Полиция сквозь пальцы смотрит на это зло. (Письмо из Орловской губ.).
Торгуют водкой открыто, потому что никто за это не преследует, и, если местечко бойкое, то смело из 30 жителей насчитаешь ИО кабаков. (Письмо из Псковской губ.).
Полиция совершенно не следит и не преследует без-иатентной продажи вина. Смотришь и удивляешься, для чего существуют у нас урядники и т. п. чины? Им-то, кажется, прежде всего нужно было-бы взяться за искоренение тайной продажи? Как теперь не пить, когда всюду, круглые сутки день и ночь, торгуют вином.
(Письмо священнка из Архангельской губ.).
Полиция и акцизное ведомство относятся крайне индоферентно к тайным еврейским корчмам, в которых крестьяне невольно втягивают себя в пьянство. В моем приходе существует две тайных еврейских корчмы, известных полиции, где в воскресные и праздничной дни собираются крестьяне для попоек. Несколько раз я лично посещал эти тайные притоны, вел беседы с крестьянами, разгоняя их отсюда, грозил еврею судом, но все меры и угрозы тщетны, так как мелкая полиция (урядники) часто сами проводят время в кругу пьяных мужиков, распивая с ними могарычи, а тайные корчмари не боятся штрафов, угрожая обвинителю поджогами и проч., так как еврейское население, тесно сплоченное, съумееть отомстить горю"...—(Письмо цз Гродненской губ.).
Между прочим любопытное указание делает один священник Пермской губернии.
Со стороны полиции мер к преследованию тайной продажи не припимается, а если и принимается, то безуспешно, т. к. установление факта продажи обставлено и для полиции большими трудностями. Но и уличенные в шинкарстве и к суду привлеченные несут ответственность не тяжкую, почему по отбытии наказания и уплаты штрафов не оставляют преступной, но* выгодной для них продажи.
Немаловажную роль в развитии шинкарства играют сидельцы казенных винных лавок, материально заинтересованные в деле