— 1155 —
завод, в котором крестьяне ухитряются доставать ведрами бражку, сивушное лГСисло и 90° спирт. Крестьяне настолько втянулись в пьянство, что спирт этот пьют чайными стаканами „залпомъ".
Из Пензенской губ. пишут:
— Село наше барское. У барина постоянная поденщина и мелкая заработная плата, которая всецело идет на пропой. У того-же барина имеется свой винокуренный завод, что дает ему возможность не особенно стесняться при угощении своих поденных.
Из той-жф губернии, но из другого пункта сообщают:
Наше село базарное, при селе с громадным оборотом винокуренный завод, на котором более 1.000 рабочих из нашего села, где они с юных лет привыкают пить спирт и бражку, а также и воровать то и другое для своих домашних. При доставке спирта на железную дорогу происходит страшное воровство его во время перевозки и нагрузки (не раз бывали случаи, что из транспорта воровали спирту ведер по 50); громадная барская экономия (около 24.000 десятин), и страшное мало-зфмелие крестьян (от 7 до 8 сажен на душу в поле) делают то, что крестьяне своей землею почти не занимаются, а работают в экономии, где за многия работы вместе с деньгами платят водкой: начало и конец работ сопровождается могарычем: (садка и уборка картофеля, особенно последняя, — на каждую десятину кроме денег полагается ‘/2 ведра водки; начало и уборка покоса, жнитво, возка хлебов, полка сорных трав, разные посадки и стрижка овец, (до 20.000 шт. шленки); последняя попойка приходится исключительно на долю женщин, по окончании стрижки вошло в обычай до пьяну напаивать женщин. Вообще наш приход один из самых пьяных, по крайней мере в губернии: пьют (правильнее пьянствуют) мужчины, пьют женщины, пьют подростки, дети, и пьют не водку, а 96% спирт. Мне года два тому назад довелось видеть в одном доме омерзительную картину повального пьянства мужей, жен и детей десяти семейств при дележе украденного при возке спирта.
То же самое подтверждают из Харьковской губернии.
Распространению трезвости мешает винокуреннный завод, где изрядно пьют как рабочие, так и возчики спирта в винные склады, а равно и всякий, кто имеет протекцию для доступа на завод, а таких много. (Сообщение из Харьковской губернии).
Много вреда приносить деревне соблазнительная близость казенной винной лавки и пивных (в которых потихоньку приторговывают и водкой).
Один священник ив Орловской губернии пишет:
— Мне очень часто пьющие водку говорят: „если-бы водкой но торговали, мы-бы ее не пили". Следовательно, главный противник всех поборников трезвости — это винная лавка. Пока она будет существовать, до тех пор и народ будет пьянствовать.
— 1156 —
В силу подобных убеждений многие пытаются закрывать казенные винные лавки, но—увы.—закрытие это вместо изжитого зла приносит новое, более горькое.
Священник Курейского прихода (Архангельской губернии) пишет:
„Мое заветное желание закрыть в приходе казенку, но многие из членов — и, пожалуй, но без основания, считают эту меру борьбы слишком крутой и недостигающею своей цели. Если в настоящее время есть много хорошо торгующих шинков (когда бывает закрыта казенка), то при уничтожении ея число их, конечно, увеличится в несколько раз и, вместо пользы, будет двойной вред: купля и продажа „строго запрещенного" на глазах у всех. В виду этого, мне кажется, казенку нужно только тогда закрывать, если сами крестьяне,—большинство,—согласятся приговором не допускать в своем обществе или приходе тайной продажи вина".
Тайная продажа водки, по единогласному заявлению наших корреспондентов, является вопиющим злом современной деревни, сильно противодействующим всякой трезвенной борьбе. Со всех сторон Руси несется общий вопль жалобы на шинки.
Вот что пишут нам:
„В каждом селении имеется несколько шинкарей; торгуют открыто, как прежние кабаки,—тут и распутство, и карточные игры, и другия увеселения; сюда несется на вино все, что имеется в домах: хлеб, одежда и разная утварь; виноторговец всем берет. Приедет мужик с базара в подпитии, на другой день идет онохмеляться, за отсутствием денег несет что попало под руку; придет с работы,—тоже идет к виноторговцу выпить с устатка". (Сообщение из Костромской губ.).
„В каждой деревне есть кабачок (шинок, или, но местному выражению, „щенокъ"), где можно не только купить „живительную влагу", но и выпить тут-же. (Письмо из Архангельской губернии").
„Пьянство среди населения, особенно среди молодежи, начинает развиваться, блогодаря безпатентной продаже водки. Горе великое есть эта продажа, и блогословен тот день, с которого будут приниматься решительные меры к искоренению сего зла". (Письмо из Касимовского у., Рязан. губ.).
А как влияют шинки на деревенскую- молодежь? На это имеется ответ одного священника, весьма определенный. Он пишет:
„Самое большое зло в моем приходе это—частная торговля водкой; ею развращается даже молодое поколение, подростки, начиная от 15 лет. Из этих подростков трое в Екатерино-славе военным судом присуждены к повешению, а три, но несовершеннолетию, к 12 годам каторги за убийство и грабеж, совершенные после продолжительных ночных кутежей в своем сельском управлении. (Сообщение из Таврической губ.).
Возникновение шинков обусловливается многими причинами,