— 1070 —
напитки, а не касаются пива. Это было большим ударом для трезвенников, так как пьянство через потребление пива опять получило полные права гражданства.
Затем наступила гражданская война, и дело трезвости замерло на многие годы, так как все интересы общества обратились в эту сторону, и до борьбы с пьянством никому не было дела. Только в 70-х годах борьба снова поднялась и с новой энергией. За это время кабаки пустили корни глубоко по всему штату. Но в обществе стали уже раздаваться протесты против пьянства, стали подниматься волоса, что „народ должен контролировать кабаки, а не кабаки народъ". К 3 существовавшим обществам трезвости в штате в 1874 г. прибавилось новое, и все они соединенными усилиями принялись работать, поднимать настроение общественного мнения против кабаков. На съезде одного из обществ трезвости в 1878 г. было принято предложение приняться за агитацию в пользу законодательного запрещения торговли всякими спиртными напитками. Была изготовлена петиция и выбран комитет для начинания работы. Через 2 месяца к этому решению присоединилось и другое общество трезвости. Тогда обратились к представителям республиканской партии, бывшей тогда у власти, и получили от них поддержку.
Движение против кабаков стало смущать противную сторону. И кабатчики с своей стороны устроили съезд. На этом съезде они открыто называли представителей движения за трезвость .,фанантиками и дураками", „людьми, лишенными всякого практического, здравого смысла", а самое движение — „законодательной игрой в бирюльки, незаконнорожденным гермафродитомъ", и вынесли резолюцию: „мы никогда не окажем поддержки и доверия тому предприятию или торговцу, кто будет голосовать за это предложение, направленное против нашей собственности и нравъ". Газета „Atlantic Messenger" заметила и опубликовала по поводу этого съезда следующее: „Просматривая списки членов его, мы с трудом находим американское имя. Таким образом, толпа иностранцев, бежавших из своей страны от ига, деспотизма и военной тирании, имеет смелость открыто заявлять во имя их „личной свободы", что они употребят политическое насилие над всяким, кто только будет голосовать против их взглядовъ". '
Угроза пивоваров вместо того, чтобы погасить, только подняла и углубила дух энтузиазма приверженцев трезвости. Они принялись за агитацию с новой энергией и вместе с тем они объявили, чтобы ни газели, стоящия за них, ни ораторы, выступающие в их пользу, никогда не поднимались бы до личных-нападок на кабатчиков, хотя бы к тому последние и давали поводы.
Ближайшие выборы показали, что почва для борцов за трезвость была чрезвычайно блогоприятна! за реформу было подано 155 тысяч голосов, против же — только 125 тысяч. Но это народное голосование еще не принесло торжества трезвенникам: на них грянула туча со стороны, с какой они ее совсем не
— 1071 —
ожидали. Кабатчики, потерпев поражение на выборах, пустились на другое средство: они перенесли дело на Верховный Суд о незаконности новопринятого закона. Верховный Суд того состава был известен за противника запретительной системы. И Верховный Суд в 1883 г., опираюсь на некоторые формальные дефекты нового закона, постановил, что он лишен силы. Удар для поборников трезвости был слишком силен, и сначала казалось даже, что все было потеряно. Но потом трезвенники и в этом несчастий сумели отыскать средство для победы. Приговор народа, выраженный в голосовании большинством 30 тысяч голосов за законодательное ограничение торговли спиртными напитками, был факт, не поддающийся уничтожению никакими решениями хотя бы и Верховного Суда. По краю пошло движение за незаконодательное решение того же вопроса. Заправилы трезвенников чувствовали и верили, что реакция против решения Верховного Суда только усилить настроение общественного мнения в пользу запретительной системы. Действительно, интерес к этому вопросу популяризировался и обострился настолько, что вскоре же из области частной борьбы он перенесен был в область политики. Когда в 1883 г. съезд демократической партии высказался против законодательного ограничения торговли крепкими напитками, съезд республиканской партии принял противоположное решение: Когда выборами 1882 г. народ выразил свой волю в пользу запретительной системы, мы признаем, что наш моральный и политический долг — поддерживать эту волю1*.
Вопрос о запретительной системе впервые перешел на почву партийной борьбы и сделался боевым вопросом дня. Лучшого для деятелей борьбы с пьянством ничего нельзя было ожидать.
Следующие выборы дали победу республиканцам незначительным большинством. Правда, в Сенате было значительное преобладание республиканцев, но ва» нижней палате республиканцев было только 52 против 48 демократов. Некоторые из этих республиканцев были известны, как люди, бывшие против запретительной системы и были избраны от округов, где процветала разрешительная система торговли спиртными напитками.
Итак, для проведения закона о запрещении торговли спиртными напитками необходимо было иметь в палате 51 голос. Но тут умер один республиканец. Для пополнение вакантного места губернатор назначил новые выборы в этом округе в течение всего ИО дней. Кабатчики воспрянули духом и делали отчаянные усилия, чтобы провести в делегаты своего кандидата. Но их усилия не увенчались успехом: прошел опять сторонник запретительной системы, и в нижней палате опять стало 52 республиканца.
За несколько дней до того, как билль о запретительной системе был поставлен на голосование, один из членов палаты, сторонник трезвенников, будучи дома, упал и серьезно повредил себе руку. Его доктор запретил ему выезжать в другой