— 1065 —
И что же? На выборах 1907 г. кабатчикам удалось получить только 85 голосов, а 1.687 голосов было подано за Сам Джонса и запрещение торговли спиртными напитками. Как испанский герой Cid Compeador, американский энтузиаст Сэм Джонс и после смерти своей остался для своих врогов так же силен, как был страшен при жизни.
Поучительна история борьбы за изгнание кабаков из штата Иова. Это — целая эпопея разгоряченных людских страстей, взбаломученного моря людской злобы, ненависти — с одной стороны и удивительной силы настойчивости и энергии борцов — с другой стороны. Историю эту рассказывает некто Феллоус. в недавно изданной брошюре.
Феллоус, прибыв в штат Иову еще в 1854 г., в 1855 г. выпустил здесь свое первое воззвание о необходимости законодательного запрещения торговли спиртными напитками, и с тех пор в течение целых 50 лет стоял во главе борцов за трезвость в указанном направлении до тех пор, пока наконец усилия его жизни не увенчались полным успехом.
Идея запрещения торговли спиртными напитками была не нова для штата Иовы, когда туда прибыл Феллоус. Она была принесена туда первыми переселенцами, отличавшимися трудолюбием и воздержанностью. Первый губернатор Иовы в 1838 г. при открытии первого местного законодательного собрания высказался за „необходимость строгих законов против невоздержности к крепким напиткамъ".
Около 1841 г. под влиянием неимоверно развивавшогося среди индейцев пьянства здесь был издан первый закон о запрещении продажи спиртных напитков индейцам.
Когда блогодетельные последствия этого закона для обеих сторонъ—индейцев и штата—стали для всех очевидны, в обществе пошли разговоры, почему не издать одинакового закона о запрещении спиртных напитков, как и для индейцев, так и для бедных. Идея эта росла и 1851 г. добились закона, которым объявлялось, что „кабаки являются нарушителями общественной тишины и спокойствия и должны быть закрыты". Но пока было ограничено только число мест продажи спиртных напитков и объявлено, что „население штата не будет принимать участия в прибылях от розничной продажи опьяняющих веществъ**.
После 4 лет опыта с этим законом генеральное собрание штата в 1855 г. утвердило новый, более строгий закон, запрещающий совсем продажу „опьяняющих спиртных напитковъ** внутри штата. Дозволена была продажа только для целей механики и медицины. Закон был предложен на народное голосование, и одобрен большинством 2.910 голосов. Но вслед затем, несмотря на одобряющий голос народа, для трезвенников возникли неожиданные и крупные препятствия. Их противникам удалось после следующих выборов внести через законодательное собрание поправку, или скорее объяснение к новому закону в том смысле, что „спиртные напитки** означают только крепкие
— 1070 —
напитки, а не касаются пива. Это было большим ударом для трезвенников, так как пьянство через потребление пива опять получило полные права гражданства.
Затем наступила гражданская война, и дело трезвости замерло на многие годы, так как все интересы общества обратились в эту сторону, и до борьбы с пьянством никому не было дела. Только в 70-х годах борьба снова поднялась и с новой энергией. За это время кабаки пустили корни глубоко по всему штату. Но в обществе стали уже раздаваться протесты против пьянства, стали подниматься волоса, что „народ должен контролировать кабаки, а не кабаки народъ". К 3 существовавшим обществам трезвости в штате в 1874 г. прибавилось новое, и все они соединенными усилиями принялись работать, поднимать настроение общественного мнения против кабаков. На съезде одного из обществ трезвости в 1878 г. было принято предложение приняться за агитацию в пользу законодательного запрещения торговли всякими спиртными напитками. Была изготовлена петиция и выбран комитет для начинания работы. Через 2 месяца к этому решению присоединилось и другое общество трезвости. Тогда обратились к представителям республиканской партии, бывшей тогда у власти, и получили от них поддержку.
Движение против кабаков стало смущать противную сторону. И кабатчики с своей стороны устроили съезд. На этом съезде они открыто называли представителей движения за трезвость .,фанантиками и дураками", „людьми, лишенными всякого практического, здравого смысла", а самое движение — „законодательной игрой в бирюльки, незаконнорожденным гермафродитомъ", и вынесли резолюцию: „мы никогда не окажем поддержки и доверия тому предприятию или торговцу, кто будет голосовать за это предложение, направленное против нашей собственности и нравъ". Газета „Atlantic Messenger" заметила и опубликовала по поводу этого съезда следующее: „Просматривая списки членов его, мы с трудом находим американское имя. Таким образом, толпа иностранцев, бежавших из своей страны от ига, деспотизма и военной тирании, имеет смелость открыто заявлять во имя их „личной свободы", что они употребят политическое насилие над всяким, кто только будет голосовать против их взглядовъ". '
Угроза пивоваров вместо того, чтобы погасить, только подняла и углубила дух энтузиазма приверженцев трезвости. Они принялись за агитацию с новой энергией и вместе с тем они объявили, чтобы ни газели, стоящия за них, ни ораторы, выступающие в их пользу, никогда не поднимались бы до личных-нападок на кабатчиков, хотя бы к тому последние и давали поводы.
Ближайшие выборы показали, что почва для борцов за трезвость была чрезвычайно блогоприятна! за реформу было подано 155 тысяч голосов, против же — только 125 тысяч. Но это народное голосование еще не принесло торжества трезвенникам: на них грянула туча со стороны, с какой они ее совсем не